Я была свободной, работающей удаленно сама на себя девушкой, не обремененной мужем и детьми, поэтому ни у кого отпрашиваться мне было не нужно: купила билет в пару кликов, и вуаля!
Свобода, или, как это почему-то называют неуверенные в себе люди, одиночество, – это самое ценное что есть у человека. Мне никогда не понять навязчивое желание некоторых представителей своего пола поскорее выйти замуж и похоронить себя заживо в кастрюлях и пеленках.
Говорят, что те, кто любят одиночество, когда-то дорого заплатили за свою любовь. Спорить не буду: то, что билось в моей груди назвать сердцем можно было разве что с большущей натяжкой. Скорее, осколки. А последние отношения были настолько токсичными и так помотали меня, что я потом еще около года собирала себя по частям, а заодно и разучилась влюбляться. Честное слово, мне не то, что никто не нравился, я даже никого не считала симпатичным. Как отрубило. Беспокоило ли меня это? Иногда. Но, в основном, я уже так привыкла быть одна, что другой жизни и не представляла. Может, после тридцати уже иссякает лимит на чувство влюбленности?
Погода в северной столице радовала неожиданным, почти тридцатиградусным теплом. После ужина в номере отеля я решила прогуляться по вечернему городу, ведь, как известно, роскошнее всего любой город выглядит ночью, когда он украшен умелыми мастерами, которые точно знали, что нужно скрыть от любопытных глаз туристов, а что, наоборот, подсветить и приукрасить.
Теплый ночной ветерочек ласково обнимал меня за плечи, когда я шла по Садовой в сторону Екатерининского дворца. Хорошее там место, душевное. В любое время суток так можно встретить толпу народа и уличных музыкантов, которые самоотверженно играют знакомые каждому старые хиты. «В Питере не пить, в Питере любить надо!» подумала я и миновала арку, которая и вела к площади перед дворцом. Красиво тут. Старинно. В Москве так не бывает, а здесь каждый дом пронизан многовековой историей и несет в себе тайны чужих судеб.
На площади сновали торговцы какими-то светящимися шарами для детей, говорливый юноша убалтывал кого-то встать на платформу, вокруг которой кружится камера чтобы сделать тебя звездой короткого видео в социальной сети, а бессменные музыканты пели.
Я хотела было пойти послушать как поют нетленный хит группы «Сплин», как мое внимание привлек мужчина, который что-то с жаром рассказывал на установленную на штативе камеру своего телефона. Он умеренно жестикулировал, и был весьма убедителен. Я решила подойти чуть ближе, и краем уха услышала, как он на видео наговаривает в довольно-таки удобоваримом стиле историю этого места. Я невольно заслушалась: голос рассказчика был хорошо поставлен; он умело собирал слова в предложения, обнажая свои знания, и его хотелось слушать. Тембр его голоса обволакивал, успокаивал и хотелось только одного: чтобы он не замолкал. Я даже не заметила, как почти с раскрытым словом внимала каждому слову этого человека, как он, видимо, закончив съемку, подошел к штативу и стал собирать его. Опомнившись, я смущенно опустила глаза и собиралась было пройти в сторону музыкантов, как он обратился ко мне: