Когда я подошла поближе, она выглядела сосредоточенной, отдавая указания Кимберли. Внутри меня опять закололись сомнения, но я старалась держаться уверенно. Она обернулась и, увидев меня, нахмурилась.
– Ты что здесь забыла? У тебя же травма, – произнесла она, в ее голосе прозвучало так много пренебрежения, отчего холод прокрался мне в душу.
– Я пришла посмотреть, – ответила я, выжав из себя то, что должно было звучать уверенно. – Раз уж не могу тренироваться, буду наблюдать.
Моя попытка остаться рядом и поддержать себя потерпела крах, как будто я наткнулась на непреодолимую стену.
– Незачем, – фыркнула она, отмахнувшись. – Возвращайся домой.
– Но мама… – начала я, но вскоре была прервана.
Я знала, что нужно сохранять спокойствие, но в тот момент мой голос сорвался, как будто был арестован чьей-то недоброжелательностью. Она продолжала говорить, и в каждом слове слышалось железное постоянство.
– Не надо называть меня так, я же просила, – произнесла она, закатывая глаза, и мне ничего не оставалось, кроме как сжать кулаки от досады. – Я тут подумала…
– О чем ты думала? – перебила я, уже предчувствуя, к чему это ведет.
– Я не могу больше тебя тренировать, – произнесла она, как будто сообщая о погоде.
В ту же секунду я ощутила, как мир вокруг меня разломался на кусочки. Невозможность справиться с ощущениями паники и отчаяния словно нахлынула на меня, придавила так тяжело, что мне захотелось закричать.
– Почему? – выдавила я сквозь стиснутые зубы, в то время как слезы собирались в глазах, но долгое время отказывались вырваться наружу.
– Потому что мне нужно сделать ставку лишь на одну фигуристку, – произнесла она смиренно, даже не дрогнув. – И это Кимберли, ты знаешь это сама.
Сдерживаясь изо всех сил, я ощутила, как слезы всё же рвутся наружу, горячие и обжигающие. Все мои мечты, все годы упорной работы, казалось, сгорели под давлением ее слов. Я не могла представить, как продолжать дальше без поддержки той, которая должна была быть моим самым большим союзником. Как быть той, кто выбросила кольцо для защиты на лед, если поддержка вдруг исчезает?
Я осталась стоять, полностью опустошенная, обнимая себя руками, будто пыталась защитить от холода не только тело, но и душу. Надежда вдруг показалась такой далекой и недостижимой.
Едва сдерживая ком в горле, я развернулась и вышла с катка, не произнеся ни слова на прощание. Каждый шаг ощущался как борьба с невидимой силой, тянувшей меня обратно, словно лед был моим единственным домом. Но не в этот раз.