Это было последней каплей, переполнившей чашу терпения. В последнее время Ирина стала замечать за собой излишнюю раздражительность, досадную нервозность; трудность в общении с коллегами возникла словно ниоткуда. Пришло время сказать себе честно: она не может работать в этом коллективе.
Её раздражало всё: пустая болтовня коллег о тряпках, чужих промахах и неудачах, о болезнях и нехватке денег. Её бесили злоба и зависть в речах учителей, обязанность которых не только учить, но и воспитывать. Когда в учительской звучал отборный мат, ей хотелось заткнуть уши. И ведь не ругались – просто так разговаривали!
Когда она видела, как раболепствует пожилая учительница перед богатой хамкой-торгашкой, получая от неё очередную мзду за то, что дочка-двоечница получила –таки в четверти незаслуженную тройку, ей хотелось срочно стать под душ и смыть с себя чужую непорядочность.
Такие липовые прошлогодние троечницы, две ленивые и тупые подружки, к её ужасу, поступили учиться на медсестер. Что ж удивляться бесконечным происшествиям в местной больнице, где медсестры то таблетки перепутают, то укол не тот или не так сделают.
Неужели учителя не боятся потом попадать к таким вот специалистам, ставя тройки за мзду?
А этика учительская? А просто человеческая порядочность?!… Это что теперь – пустой звук?!
Ирине казалось, что вся эта грязь окутывает её липкой паутиной, мешает дышать и лишает её радости жизни.
Нет. Учителем может быть далеко не каждый. И как жаль, что эту профессию выбирают случайные люди, не достойные высокого звания «Учитель».
Конечно, в их школе были и другие учителя – достойные люди, но почему-то так получается, что в большинстве случаев наверху оказываются беспринципные горлопаны или бессловесные исполнители и скромность уже давно не украшает человека.
Ирина уволилась сразу, как только поняла, что выносить некоторых своих коллег она больше не в силах. Нет, она их не осуждала, она с ними просто не совпадала. Оказалось, что очень трудно работать с теми людьми, с которыми не совпадаешь.
Первое учебное полугодие она пребывала в другом качестве и нисколько не тяготилась своим новым положением. Наоборот, находила в нем всё новые и новые плюсы.
Ей не нужно было теперь тратить время на дорогу; за компьютером во время урока можно было сидеть в домашних тапочках и любимых шортах, а не мучить ноги капроновыми колготками, от которых всё тело задыхается и чешется, и высокими каблуками, от которых к вечеру болит спина. Не нужно выслушивать чужую болтовню, заходя в учительскую за журналом, и принимать на себя косые взгляды и злобные чужие реплики по поводу излишней улыбчивости.