– Перестань тиранить мальчонку, – вступилась за Ита Мара.
– У вас там что, других слов по поводу него нет? Кто его тиранит? Это он меня до инфаркта скоро доведёт.
На мои стенания Мара ничего не ответила, и в комнате повисла неловкая тишина.
– Так как всё-таки она сюда попала? – не выдержав молчания, обратился я к Иту.
– Ты говорил вслух, а она за тобой повторяла, – ответил Ит.
– Что повторяла? – затупил я.
– Двадцать шагов с открытыми глазами, потом закрыть, и двадцать шагов с закрытыми глазами. Главное, не открывать и не подглядывать, – вместо Ита ответила Мара.
– Мара? – понизил я голос до максимальной серьёзности. – Я никогда не поверю, что ты повторяла эту чушь за мной. Любая другая – да. Но ты?!
– Я сильно сомневалась.
– И поэтому участвовала в этой чуши?
– Да. Я думала, что когда у тебя не получится… – На этих словах Мара стушевалась и не закончила фразу.
Я было уже раскрыл рот, чтобы прояснить недосказанное, но тут вмешался Ит:
– Водный дух просит не возвращаться обратно ни под каким предлогом.
– Почему? – уточнил я.
– Говорит, что всё сложнее, чем все думали до этого.
– Кто все и что думали? – пристал я к Иту.
– Не знаю, – словно очнулся лесной дух. – Она не сказала.
– Ты что-нибудь понимаешь? – переключился я на Мару.
– А в этом доме кормят? – перевела стрелки принцесса варов. А может, действительно проголодалась.
***
Кормить в доме оказалось нечем. Из всех продуктов было только недопитое гургутское вино, подарок вождя, и повесившаяся мышь в холодильнике. Шучу, нет у меня холодильника.
– Ты посидишь немного? – замешкался я. – Гостей, видишь ли, не ждал. До магазинчика сгоняю.
На что я буду гонять до этого самого магазинчика, оставалось вопросом даже для меня. Всё, что можно было продать дома, было продано уже столь давно, что о данном деянии можно было писать придания старины глубокой.
Занять, как вы пронимаете, не у кого. Времена, когда мне давали в долг, канули в лету ещё до тех самых приданий.
Заработать на утренней разгрузке товара у ближайшего магазина – мой постоянный ежедневный заработок, отвоёванный в тяжёлых боях с такими же страждущими, – отпадал. Было далеко не утро. Я бы даже сказал, что дело плавно близилось к закату.
Короче, я выскочил на улицу, полагаясь только на божью помощь, а в существование бога я не верил.