– Эне, а может, я не буду учиться? – однажды спросил Азамат.
– Да что ты жеребенок мой! – тут же ответила бабушка. – Разве ты приехал сюда, чтобы хворост носить?
Мальчик представляет, как он с колючей вязанкой хвороста за спиной выбирался бы из троллейбуса, и весело смеется.
– Я буду заботиться о тебе, эне, помогать. Тебе ведь трудно все делать самой.
Бабаушка ласково треплет его густые черные волосы.
– Конечно, жеребеночек мой. Кому и заботиться обо мне, корме тебя? Совсем я сгорбилась, состарилась.
Бюбю благодарно смотрит на внука. Вспоминает, что эти же слова говорил сын, отец Азамата. И она тогда всем сердцем радовалась, что не будет одинокой на старости лет.
Позже колхоз выделил ей пенсию, а младший сын, переезжая в другой город, оставил Бюбю свой дом: “Внуки ваши будут приезжать сюда учиться, да и будет поспокойнее в городе.” Поначалу Бюбю было трудно, но постепенно она ко всему привыкла.
– А в школу-то не идти никак нельзя, – продолжает бабушка Бюбю из кухни, моя под краном бидончик для молока. – Ты же сам вчера обещал Татьяне Сергеевне учиться. А теперь раздумал? Пообещал – будь добр, сдержи свое слово.
Азамат долго смотрит в окно. Из-за поворота медленно и неуклюже выплывает большой краснобокий троллейбус.
– Эне! – вдруг воскликнул Азамат. – Можно, я съезжу за молоком?
– Один? – спросила бабаушка. – Да ты хоть вспомнил, сколько остановок ехать?
Вместо ответа Азамат хватает со стола бидончик и, громыхая крышкой, привязанной нитками к ручке, выбегает из комнаты.
– Стой, стой! А деньги-то возьми! Заполошный! Осторожно! – смеясь, кричит бабушка Бюбю.
Краснобокий троллейбус словоно поджидает Азамата. Как только мальчик вскакивает в него, двери с шумом закрываются и троллейбус трогается с места.
Больше всего Азамату понравился здесь этот краснобокий троллейбус. Ему все время хочется на нем покататься. Он радовался – нарадоваться не мог, что дом бабушки находится рядом с троллейбусной остановкой. Они с бабушкой Бюбю ездили на нем за молоком. Все попутчики в троллейбусе были незнакомы. Азамат крепко держался за руку бабушки и, прижавшись лицом к стеклу, смотрел на улицу, вдоль которой стояли большие дома с разноцветными балкончиками.
И сейчас, торопливо вбежав в машину, он почувствовал себя неуютно. Вокруг не было ни одного знакомого лица. Он торопливо пробрался к окну, взялся за поручень и стал смотреть на улицу.