Приближаясь к гостинице, картину разрушений заменила другая – последствия наводнения виднелись в каждом углу. В их номере всё оказалось пропитано водой; на полу в некоторых местах вода стояла по колено. Работники гостиницы с извинениями встретили их на пороге.
– Ничего, что всё мокрое… – пробормотала Алина, подбирая свои девайсы, из которых вытекала вода.
В это время подошёл портье: – У нас есть задний двор, где вы сможете просушить свои вещи.
– Пойдёмте, я проведу вас, – добавил он.
Они последовали за ним, хлюпая по коридорам залитого отеля, стараясь удержать над водой свои промокшие сумки. На заднем дворе, развесив свои вещи, они пытались найти утешение в малом – кто-то устроился в кресле-качалке, кто-то растянулся на лавочке, и все вместе они старались отдохнуть, ожидая, когда вещи наконец высохнут. Измотанные до предела и подавленные ужасом увиденного, они сдались в объятия усталости. Вечер настиг их внезапно, и они заснули прямо на заднем дворе, не в силах сопротивляться моральному и физическому истощению после всего пережитого.
Как только вечер начал сгущаться, Адель медленно пришла в себя, ощутив на плечах тепло пледа. Она взглянула вокруг и увидела, что и Генри с Джессикой тихо спали под своими пледами – видимо, заботливые сотрудники отеля позаботились о них.
Вечер уже почти сменился ночью, и лёгкий ветерок начал играть мелодии на висевших вдоль улицы колокольчиках, нежно звенящих и называемых "музыка ветра", наполняя воздух успокаивающими звуками.
– Слушайте, как красиво… – прошептала Адель, но её друзья продолжали крепко спать.
У входа на задний двор несколько человек, расстелив коврики, совершали вечернюю молитву, их монотонное пение сливалось с тихим шепотом листьев и звучанием ветровых колокольчиков, создавая уникальную атмосферу.
На качающемся стуле отдыхал объёмистый мужчина с внешностью, напоминающей китайца, хотя он таковым и не был. Его пузо щеголяло из-под рубашки, а в руках он держал длинную трубку, из которой вяло вился дым, разнося по воздуху тяжёлый аромат. Он тоже что-то бормотал себе под нос.
– Как всё это необычно… – думала Адель, пока сон не взял над ней верх снова, укутывая в объятия тёплой ночи.
Минуту спустя все начали просыпаться, окутанные той же атмосферой необычайного спокойствия и уюта. Укутавшись в пледы, они подошли к столу, когда сотрудник отеля объявил: