Миссис Престон благодарно кивнула, зашелестела страницами, пальцы ее очень тонкие и белые по паучьи снова легли на желтоватые клавиши, и по кабинету полилась музыка. Эшли старалась усердно следить за учителем, и в тоже время продумать тактику: что делать сейчас, как выкрутиться, дедушка адвокат не предупреждал, что такое может случиться.
***
В кабинете сидел дородный мужчина на его одутловатом заплывшем лице с трудом можно было разглядеть следы былой красоты: большие, темные глаза под рыжими бровями, прямой нос, тонкие губы, уголки которых опустились вслед за щеками, некогда упрямый подбородок, теперь сровнявшийся с шеей и легший на воздшное жабо, волосы его, некогда кудрявые и густые, теперь блестели глубокими залысинами на высоком лбу. Дорогой костюм, сшитый на заказ хорошо скрывал все недостатки поплывшей фигуры. Это было странно, но он не был похож с братом, Джонатан Честер был рыжим, высоким, стройным мужчиной цвет волос и рост единственное, что обединяло двух братьев, голубые глаза отца лучились добротой, мечтательностью, тонкие усики, густые брови, высокие скулы, ничего этого не угадывалось в его брате. В длинных пальцах он сжимал белые лайковые перчатки, и трость с позолоченным набалдашником, время от времени стряхивал невидимую пылинку с лацкана зеленого пиджака, при этом на свете солнца, падавшего из окна, поблескивали изумрудные запонки в безупречно белых манжетах его рубашки.
Едва открылась дверь, он поднялся, золотая цепочка спрятанных в кармане коричневой жилетке часов сверкнула, мужчина выпрямился, он казался просто огромным, и если бы не следы его беспутной жизни, он даже мог бы показаться красивым. Окинув недовольным взглядом, черных глаз девушку, представшую перед ним, он стукнул тростью об пол.
– А вот и вы, мадемуазель, я уже думал, что ваш урок продлиться до самой ночи.
Эшли присела в реверансе, легкая как облачко, гибкая как прутик ивы, ее пухлые щечки залил румянец, она все еще не знала как начать разговор, и при этом старалась подавить в себе желание прямо здесь накинуться на этого человека, расцарапать ему лицо, разбить голову пресс-папье, что спокойно стоял на столе миссис Веллингтон.
– Добрый вечер, дядя, – прозвучал ее мягкий, словно колокольчик голос, – прости меня за эту задержку, но урок пения был очень важен. Я хотела закрепить свои знания, прежде чем уйду на каникулы. Ваш приезд стал для меня неожиданностью.