Наконец он ринулся в наступление. С глухим рыком, как злобный сторожевой пес. Когти тянулись к горлу Анжа. Тот ловко отступил в сторону, увернулся от атаки, как бывало раньше на боксерском ринге и проводил соперника ударом приклада. Тварь тут же развернулась и снова уставилась на человека горящими глазами. На ее бледном вытянутом лице промелькнуло удивление – неужели кто-то посмел оказать сопротивление? – тут же сменившееся яростью. Большой акулий рот выгнулся устрашающей зубастой щелью и чудовище снова бросилось вперед. Теперь Анж не стал отступать или уворачиваться, наоборот, шагнул вперед и выставил перед собой руку. Его пальцы схватили нападавшую тварь за горло, крепко сжали, почувствовав шейные позвонки, острый кадык и сокращающуюся в спазмах глотку. От неожиданности контратаки противник громко заверещал, не в силах вырваться. Острые длинные зубы несколько раз оглушительно щелкнули в дюйме от руки Анжа, не имея возможности дотянуться до плоти.
Действовать надо было быстро, пока тварь не очухалась и не вспомнила, что у нее кроме зубов есть еще длинные когти, которые, судя по всему, могут запросто вскрыть человеку горло.
Анж сунул дуло автомата глубоко в зубастую пасть и нажал на спуск. Очередь разорвала чудовищу небо, голова его взорвалась фонтаном крови, мозгов и костей, бледный лик и горящие глаза исчезли в кровавом месиве. Анжу забрызгало лицо, несколько капель попали в рот, он тут же закашлялся и сплюнул, рот наполнился горько-желчным привкусом тошноты. Кровь твари была ледяной и пахла тухлятиной. От головы осталась только висящая на шматке плоти нижняя челюсть. Анж выпустил обезглавленное тело, которое тут же рухнуло к его ногам холодной зловонной грудой. Для верности он пнул останки ногой. Ничего, противник мертв.
Оглянувшись по сторонам, он понял, что бойня на складе закончилась. Анж с автоматом наперевес отступил в тень к стене. Долговязые фигуры полукругом стояли у машины с бочками спинами к Анжу, не видя его. Их можно было принять за людей, если бы Анж не видел, как они только что голыми руками разорвали на части его подельников. Не будь у них длинных пальцев с когтями и, наверняка, таких же горящих глаз и зубастых ртов, как у того, что только что прикончил он. А так – туфли, брюки и пиджаки, все как у всех. Утешало одно, они смертны, что доказывал безголовый труп на земле. В угаре бойни его сородичи похоже даже не заметили, что среди них не хватает одного. Анж видел еще четверых.