– Идем, пр… парень. Я просто хочу, чтобы ты понимал, куда направляешься. Выхода оттуда может и не быть.
– Я все понимаю, – ответил Анж, ступая следом, держа пленника на мушке, – даже больше, чем ты думаешь.
– Откуда ты только взялся, черт побери? Кто ты такой, мать твою?
– Меня зовут Анж.
*
Узкий и низкий, обложенный кирпичом, тоннель плавно спускался вниз, в подвал или подземелье. Здоровяк шел впереди, лишенный возможности развернуться, убежать или сделать хоть какой-то маневр, дробовик упирался ему в спину, подгоняя вперед. Тоннель утопал в полутьме, только в нишах вдоль стен тускло горели маленькие свечи, давая скудный свет.
Наконец они вышли в маленькую комнату, похожую на приемную или прихожую, стены которой были оклеены желто-зелеными обоями в полоску. Из-за широкой двустворчатой двери доносилась музыка – что-то быстрое и джазовое. С обеих сторон от нее, на резных стульях красного дерева, сидели двое. Охрана, люди. При виде вооруженного незнакомца, который вел на мушке их напарника, оба вскочили, руки их потянулись за полы пиджаков, где наверняка были припрятаны пушки.
– Ох, не советую, – сказал Анж, прячась за широкой спиной амбала. – Стреляю я быстро, парни, будьте уверены. И прежде, чем этот здоровяк свалится, продырявленный моей пулей, вы обгоните его по дороге на тот свет.
Двое переглянулись, не двигаясь. Они не проронили ни слова, но были сосредоточены, не спуская глаз с нарушителя.
– Поднимите руки, парни, – сказал наконец здоровяк, который, похоже, действительно был у них кем-то вроде старшего или босса, – дайте нам пройти.
Один кивнул, отступив в сторону. Другой послушно распахнул створку двери.
Анж толкнул амбала в спину и предупреждающе посмотрел на охранников, сверкнув своей нехорошей улыбкой – без глупостей. По их глазам понял – услышали.
Они вошли в просторный концертный зал, обставленный столиками и дорогой мебелью, мягкими диванами и креслами. На сцене громко играл негритянский джаз-бэнд, исполняя нечто похожее на «The Enterteiner», только в аранжировке, больше подходящей для африканских колдовских обрядов, чем для званых вечеров в модных клубах.
Обстановка была сродни той, что Анж видел в десятках подобных заведений, где ему уже приходилось бывать. Гости в дорогих костюмах восседали на диванах и креслах, беседуя о чем-то, покачивая головами и прищелкивая пальцами в такт музыке. Между столиков сновали официантки в черной униформе и кружевных передниках, принимая заказы и деланно хохоча, когда кто-то из гостей щипал их за задницы.