– Найдите лопаты. Откопайте могилу, – как только он это произнёс, то по коже пробежали мурашки.
Слуги переглянулись и ушли в сторону города, вернувшись в течении получаса с лопатами. И начали раскапывать яму, которую засыпало. Колану это зрелище показалось ужасающим и он не смог долго наблюдать за этим из близи. Он медленно отправился на возвышенность, и подняв голову увидел там силуэт мужчины. По силуэту и не скажешь был он рад или недоволен. Когда Колан подошёл к мужчине, то отдал ему сдержанный поклон и повернулся лицом к низменной части.
– КолКол, позволь спросить: что ты делаешь? – человек пытался скрыть, но всё равно по голосу было слышно, что он волновался за будущее мальчика.
– Так нельзя, министр Зан? – спросил он, не отрывая взгляда от свекающих на солнце лопат. И всё сильнее углубляясь в мысль: “Последователи Сан Хай Сона, что они сделали?” Ведь нечего плохого или противоречащего, он надеялся, что с возрастом он поймёт политику первого действительного тайного советника первого класса.
– Нельзя? – его голос вовсе не был осуждающем, скорей пытался понять откуда у мальчика столько храбрости, делать вещи, на которые не способны даже устоявшиеся справедливые чиновники. – Громко сказано.
Но и мысли молодого министра в золотых одеяниях тоже не были столь просты. В его голове крутилось воспоминание недавнего события.
“Молодой мужчина тогда попросил принести слуг мех своему сыну и сам одел его, со словами здоровье и наследника или вроде того, одна работящая женщина услышала это и её разорвало:
– Наследник семьи?! А наших семей нет наследников?! Им здоровье беречь не надо?!
За дерзкие слова в адрес именитого чиновника женщину избили, а куртизанка Си рассказала Зан Са Тэ, на что она была обозлена. Причина вызвала у Зан Са Тэ сожаления, но не слёзы. Каждый раз, как он видел очередную несправедливою или невинную смерть это вызывало у него слёзы, но он каждый раз выражал на лице безразличие. Это настолько прижилось, что теперь он разучился плакать, каким бы не был повод.
– Она смертельно больная женщина у двое детей, оба мальчики – наследники мастерской отца, погибшего из-за призыва. Работают день и ночь непокладаю рук, чтоб прокормиться. Не по годам взрослые. Одному двенадцать, второму десять.”
– К тридцати я стал осторожней в словах, а ты пока даже действий не стесняешься, – тихо сказал молодой министр, посмотрев на мальчика.