– Миш, ну хватит, – вставляю между нами руку, упираясь в его раскалённую, мускулистую грудь и непроизвольно сжимаю пальцы. – По всем принципам я должна врезать тебе пощёчину, – говорю утвердительным тоном.
– Но тебе понравилось самой, так, англичанка? – смотрит на меня масляным, поплывшим взглядом.
– Нормально. Пойдёт, – киваю, а в мыслях несётся: “Да какое там нормально – бомбезно!”.
– Хах, Мурашка, а ты не обманываешь? Сама же чуть ли не растеклась от удовольствия! – выпаливает, а я ловлю в фокус то, как он меня назвал.
“Мурашка” – что это?
– Как ты меня назвал?
– Как? – делается серьёзным, но я замечаю, как на микроскопическую миллисекунду он выдал испуг.
– Ты сказал – Мурашка.
– Разве?
– Да.
– Тебе показалось.
Спорить с Горой бесполезняк. Поэтому просто тяжко вздыхаю и с силой растираю лицо рукой, как будто это поможет мне протрезветь. Миша вновь прижимается ко мне, и я вдруг отчётливо чувствую, как в меня упирается что-то твёрдое, и я тут же вскидываю на него разъярённый взгляд.
– Извращенец! Убери от меня свою дубину березовую! – толкаю в грудь, что есть сил и каким-то чудом умудряюсь выскользнуть из его плена.
– А по чьей вине она такая, не знаешь, случайно? – ухмыляется он.
Но я уже направляюсь к входу. Не оборачиваясь на него, задираю руку вверх и машу ему на прощание.
На самом деле, в душе мне даже польстила его реакция на меня, но в то же время и возмутило! Что он себе позволяет? Мужики себя совсем не могут контролировать? Нет, он же ещё и гордится этим! Можно, конечно, списать на то, что Гора тоже пьян, но всё равно. Я зла.
Возвращаюсь к своей компании и стараюсь не вертеть головой по сторонам, дабы не столкнуться с Мишей взглядом.
– Ну и кто этот брутальный громила? – придвигается Настя и с пожаром в глазах, ждёт пищи, чтобы насытить своё любопытство.
– Красавчик, кстати, мне такие нравятся. Крепкий, подкачанный, жёсткий. Одним словом – самец, – щебечет Алина.
– Эй, вы же готовы были разорвать его, а теперь комплиментами осыпаете, – поднимаю домиком вверх левую бровь.
– Ну, мы-то думали, это какой-то быдлан незнакомый, а он, оказывается твой парнишка. Ну давай же, говори, кто он? – всё не унимается Настя.
Одна лишь Женька тихо хихикает на диванчике, прижимая руку к животу.
– Это “Мистер Фаберже”! – и еще пуще заливается смехом.