Странно равнодушно он теперь вёл себя по отношению к Никите. И жил в соседней хате, которую выкупил у дедка по местному наименованию Борман.
В пять, в шесть утра над домом летели на Чугуев «Аллигаторы».
Или низко над речными вербами, брея и сминая воду, шли «сушки».
Они делали два-три выдоха, и там, за кордоном, разносилась одышка детонации. Попали. «Сушки» возвращались.
Никита с юности мечтал о войне, но она была не такой, какой он её въяве увидел. Ах, насколько другой была война в его голове! Он болел книгами Сенкевича и Пикуля не потому, что они чуть ли не единственные про именно такую войну, которая его занимала, были в библиотеке, а потому, что описываемые в них события ложились ровно на соседние области, на те области, откуда пришли предки Никиты в том самом XVII веке, при гетмане Мазепе.
А ещё кругом пахли и колосились те самые степи, по которым растерял Игорь свой легендарный полк в походе на половцев. Рядом лежал врастяжку, кинув змеиные холмистые дороги вдоль Сейма? городок Рыльск. А чуть ниже по течению, на украинской земле, Путивль, сейчас уже затрапезный городишко, но имеющий для каждого русского звонкую память.
Чуть только не хватало Никитиной войне звона мечей о червленые щиты, летящих над копьями бунчуков, романтической красоты, трещащих крылатых гусар Речи Посполитой, цапельных перьев на шляпах шляхтичей, обложенных серебром люлек козацких. Он вырос и так же мечтал перерыскивать поля и балки, защищать слабых и творить праведный суд над всякими хулиганами, надеясь, что у него тоже будет своя война.
В основном, то, что он читал в сельской библиотеке, были книги исторических приключений. Беллетристика.
И теперь хохлы присягнули ляхам, кровным врагам русских.
Мало ли что не укладывалось в голове Никиты? Не укладывалось многое.
Например, он не заметил, как прошло почти двадцать лет его служению Отечеству. Как он уже имеет высшее офицерское звание и где только не побывал. И был вызван на эту операцию из Африки, как на нечто эпохальное.
И холодные месяцы он провел в обыкновенной солдатской недоле. В холоде, в тревоге, в непонимании. Ничего не было ясно.
Они вошли в страну, где их ждали с оружием, чистосердечно думая, что перед ними упадут любые твердыни. Да и какие твердыни у хохлов?
С самого начала спецоперации он слишком много говорил и спрашивал.