Осколки чашки и недовезённые полосы вдоль берега, разлинованные белым, сами пытаются разлиновать море. В них прятаться актиниям и ракушкам, бликам и взглядам, на них хорошо опираться стенам домов, по ним хорошо идти вдаль воды. Туда и перешли лестницы, спускающиеся к лодкам. Там колокольни – маяки, там змеи цветут вдоль стен. И горизонта хватит на далёкие горы в дымке, на подходящие корабли. Балконы поддерживают не атланты, а черти с копытами, змееногие хтонические существа. У девушек крылья, под которыми они прячут руки.
– обгоняющему ночь утру вытягиваясь радостью не знающей дня
– моё время не обгоняет, все равно отстаёт, только смотрит на тебя спереди. Радость не только дня не знает, но и ночи, она удивлённая, удивляться – не знать
– сон кажется снова ближе к тебе, клетчатым разноголовием в углу у взгляда лицо
– сделаю сон из круглых столов, рисовых зёрен и синих рукавов рубашки
– сон, кажется, обживает время между и превратил его в ночь. Холод союзов и наречий другой стороной себя не зная копя слова дождём. Читать с подушкой пробелов между
– в пробелы падаешь, подушка держит и накрывает
– подкладывая тепло между веток приближения со строчками быстрее в сон
– сон решил встречать утра на восток – догнал твоё настоящее утро?
– догнал, но сон всё-таки ночное существо?
– да, днем быстро устаёт, но очень любит встречать чужое утро, просыпая своё после
– во сне бутоны ландышей – к твоему отсутствию?
– бутон ландыша к цветам. К отсутствию скорее отсутствие. Дни журавли, ночи – колодцы. Скоро не, не знаю
– ландыши не мешают трубам, у меня хватит места на твою длину
– деревья превращаются в мох и раскатывают себя по скалам раскатами смеха. Дождь топчется на месте
– сегодня ночью комната вместила семь человек, согнутых спиралью. Дом иногда любит быть гостеприимным, мой воздух сиреневый
– дома с двумя билетами на поезд. Теперь их три, и медузы. Солнце цепляется за уголок лица и его больше не отпускает. Левую скулу или кончик носа, и не отвернуть голову. Солнце всегда выбирает чуть-чуть. Невозможно читать письма, когда солнце. Оно образует тропическую пустоту где-то посередине, там тишина находит свою пустоту
– к твоей ночи, наступающей в точке сомнения дня с направлением мысли, в самой растущей точке; к необращённости, иногда разобщённости окон с их светом – ускользая поводырём римских стен; к местным наводнениям; к спешащему, чуть успокаивающемуся времени в соприкосновении с поверхностью, имеющей центр тяжести (замедлением за счет силы трения?)