Похожая история и с другими переулками – одним Спасопесковским и сразу тремя Николопесковскими, что также хранят память о местных церквях. Чудесный храм Спаса на Песках 1711 года постройки запечатлен Василием Поленовым на известной картине «Московский дворик» в 1878 году. Пережив войны и пожары, и даже нашествие чебурашек «Союзмультфильма», он вновь сегодня во всей красе. Храм дал название Спасопесковскому переулку, напоминая о том, что некогда почва здесь была песчаной. Нашлось неподалеку место и уютной Спасопесковской площади. А вот Большой, Средний и Малый Николопесковские переулки – это все, что осталось от другого старинного храма – Николая Чудотворца на Песках, варварски разрушенного в 1932 году.
Другую московскую традицию утверждает Денежный переулок, возникший на месте ремесленной слободы государева Монетного двора еще в XVI веке. На Монетном дворе чеканили царские деньги, а чеканщики жили в районе Арбата. Интересно, есть ли сегодня среди его обитателей представители рабочего класса? Вряд ли, ведь заводов-то почти не осталось. В советское время переулок довольно продолжительный период (в 1933–1993 годах) был улицей Веснина, известного архитектора. Поди сейчас, вспомни… А Большая и Малая Молчановки откуда взялись? Что это за слобода такая. Каких еще молчунов? А это тоже старомосковский обычай – называть улицы по фамилии домовладельцев. Здесь жил в XVIII веке стрелецкий полковник Молчанов, фамилия которого и дала название улицам. Да кто здесь только не жил – композиторы, архитекторы, писатели, художники и простые полковники. Так пройдемся же по их следам, перелистаем биографию не только Арбата, но и его жителей, ведь это и есть и «звенящая вечность, и щемящая верность»…
Глава 1
Дом Михаила Нестерова
«Недавно умер художник Нестеров. Последнее время он (по радио) утешался, лучше сказать, наслаждался пением старинных русских романсов Надеждой Андреевной Обуховой, она прекрасно их поет – тепло, с настроением. Старик художник стал просить привезти к нему Обухову, чтобы она ему спела „возле него“. Надежда Андреевна с большой охотой согласилась, но так как рояля у Нестерова нет, то его привезли к знакомым, через несколько домов, и там Н.А. ему пела; он после каждого романса просил: „Еще, еще, голубушка Надежда Андреевна“. Она ему спела 12 романсов. Нестеров в благодарность приготовил Н.А. картину своей кисти, и через несколько дней, умирая, он заволновался, стал указывать на приготовленную картину, показывая, чтобы ее отнесли к Обуховой, – язык уже не повиновался…» – записала в дневнике москвичка и бывшая княгиня Мария Дулова в октябре 1942 года.