Переживу, даже если он успел полюбить другую! Лишь бы это оказался он!
Но это был не Андрей.
Эскариец ничего подобного мне не сказал. Лишь однажды я увидела проблеск интереса, когда мы поднялись на холм, с которого открывался вид на дворец. Квинт Октавий окинул виллу взглядом. Затем произнес, обращаясь даже не ко мне, а к виллану, но на языке бригантов:
– Эта вилла похожа на мой дом в Антинерии.
После чего снова замолчал. И я поняла… Окончательно осознала, что это не Андрей, а насмешка судьбы. Ошибка природы. Человек, похожий как две капли воды на умершего возлюбленного, но не имеющий к нему отношения.
Ненавижу! Нелюдь!..
А ведь и правда, нелюдь. Гахарит рассказывал, что давно, много поколений назад драконы пришли из другого мира, рассорившись с темными богами. А, быть может, поплатились за гордыню и непослушание. Почти всех уничтожили, но часть племени спаслась, пробив проход сквозь миры. Случилось это как раз на праздник Самайн, и друиды почувствовали мощнейшее возмущение в природе. Они ничего не смогли поделать – проход, соединивший миры, был далек от наших земель. Драконы захватили власть в набирающей силу Эскарийской Империи, ассимилировались. Затем стали покорять одни за другими свободные земли, превращая их в провинции. Если кто-то сопротивлялся, то от их страны оставалась пустыня, от народа – кладбище.
Дошлии до Альбиона. Посмевших восстать уничтожили, остальные племена покорились. Кроме кальзедонов, от которых Эскария отгородился стеной через всю страну. Альбион стал очередной провинцией на задворках их великой Империи. Император посадил своего наместника на юге, в городе Лондиниум, а покорным племенам даровал видимость свободы. Правда, обложил налогами, но пообещал покровительство и защиту. От кого? От воинственных соседей и постоянных набегов с материка.
В общем, жилось на Альбионе весело, задорно, и, главное, было чем заняться. Удержать королевство, не разругаться с Эскарией, отбиться от соседей и захватчиков. А еще этот, зараза, Квинт Октавий Варран… Какого черта он так похож на Андрея?!
Именно по этому поводу я и рыдала в объятиях Бретты, пока не услышала звук открывающейся двери. Причем, в мои собственные покои. Фыркнула возмущенно. Ведь приказала же – никого не впускать! Кто вошел без разрешения – сдохнет без разговоров! Оглянулась. Нет, пожалуй, этот еще поживет!.. Ко мне направлялся Ангус. В руках друид держал глиняный горшок, который источал легкий травяной запах.