Горы тем временем приобрели невероятно насыщенный синий оттенок, предгорья стали темно-пурпурными. Четкие края пиков слабо светились в контражуре. Равнины по обе стороны дороги посерели – казалось, с наступлением ночи они не погружаются в темноту, а теряют цвет, превращаясь в потусторонний черно-белый пейзаж.
Сара следила за дорогой, посматривая иногда на указатель уровня бензина. Одной частью сознания она сосредоточилась на работе, другой отдавала должное природным красотам, а третьей раздумывала, что бы такое сказать мистеру Сидни Брауну или крикнуть санитаркам. А еще где-то в глубине души гадала: заглянет ли доктор Люк Хьюз в транспортный отдел сегодня вечером, чтобы забрать свои письма – когда она рассортирует почту, которую везет вместе с пассажирами. Эта последняя мысль постепенно возобладала над прочими, и, когда мистер Сидни Браун неожиданно произнес что-то не связанное с ее вопросами, прошла секунда или две, прежде чем она поняла, что он вступил в беседу с санитарками.
– Лордли Страйд, – сказал Сидни Браун.
– Простите, что? – переспросила Сара.
– Лордли Страйд пришел первым и сорвал рекордный приз, – продолжил Сидни. – Я слышал это по радио, когда ждал автобус. Рядовой аутсайдер, кто бы мог подумать.
В салоне мгновенно поднялся шум:
– У нее получилось! Это лошадка Фаркуарсон. Точно говорю, это ее лошадь! – А затем неминуемое резюме к большинству разговоров санитарок, слегка смягченное: – Вот зараза!
– Да о чем вы все говорите? – потребовала объяснений Сара.
Ей наперебой принялись отвечать все восемь пассажирок:
– Розамунда Фаркуарсон, которая работает у нас в регистратуре! Она обычно дежурит днем, но поменялась сменами и поехала на скачки. Она отправилась в город утренним автобусом и сказала всем, что собирается поставить на Лордли Страйд в последнем забеге! Мы ей все говорили, что она сумасшедшая!
Правда же заключалась в том, что Розамунда Фаркуарсон очутилась в затруднительном положении и очень сильно нуждалась в деньгах. То, что ее коллеги считали глупым риском, казалось ей спасательным кругом; она делала ставку, скрестив пальцы и насвистывая на удачу.
– Экие вы сплетницы, – пожурила их Сара.
– Это не сплетни! – воскликнула одна из санитарок. – Она сама всем разболтала. Ей все равно, кто что знает. И про то платье, которое она купила специально для скачек, да-да! Она сама сказала, что остался единственный магазин, где ей отпустят в кредит.