С дроу ситуация была несколько сложнее. Их здесь упорно именовали «темными эльфами», не принимая в расчет, что для дроу такое наименование было оскорбительным, но никакой пользы от них не видели, как, впрочем, и опасности из-за их относительной малочисленности, а потому просто не обращали на них внимания. Справедливости ради нужно сказать, что дроу в империи и не было – если только кто-то проездом случайно здесь оказывался.
Но так было только до прибытия в столицу империи Дианы. Ее появление рядом с архиепископом Гилбертом, при котором она изображала служанку-послушницу, произвело настоящий фурор. Меньше месяца она здесь, а уже весь город в курсе, что великий подвижник благочестия архиепископ Гилберт сумел обратить в истинную веру принцессу Драура, которая в самом ближайшем будущем примет сан диаконисы и, таким образом, положит начало мирному включению Драура в орбиту империи.
Увы, но не эти глупые слухи, которые Диана не опровергала и даже поддерживала, были причиной того, что в настоящий момент беспокоило девушку и вызывало ту сильнейшую боль в груди, которую ей приходилось терпеть, периодически прижимая к ней руку и тяжело дыша.
Причиной было то, что она, сделав над собой какое-то просто неимоверное сверхусилие, смогла не включить в доклад своему хозяину, герцогу Ричарду, важнейшую информацию, таким образом, нарушив обязанности, которые накладывал на нее ритуал «Подчинение».
В сообщении, которое сейчас должно было уже лежать на столе у великого герцога Юма, было множество важнейшей информации.
И о том, что архиепископу Гилберту удалось убедить понтифика, что вышеозначенный герцог, хоть и темный маг, но верный сын церкви, при котором в ее казну без задержек поступают все причитающиеся ей налоги, а сам этот Ричард глуповат, простоват и не только не знает, как пользоваться своей склонностью к темной магии, но и искренне сожалеет, что владеет ею.
Этот подробный доклад архиепископа понтифику, свидетельницей которого Диана стала в качестве секретаря Гилберта, успокоил последнего, и он даже отдал распоряжение инквизиции пока повременить со слишком активным преследованием юмского властителя.
И о том, что король Георг Восьмой, выслушав все того же архиепископа Гилберта, отменил свой приказ готовить весной большой поход на Юм и благосклонно принял переданный ему проект торгового соглашения с горным герцогством, составленный столь умело и продуманно, что он должен был принести немалые выгоды как Юму, так и империи. Диана хорошо помнила, как смеялся герцог Ричард, когда составлял его. По одному из пунктов соглашения, Юм обязывался снизить пошлины на вывозимые из герцогства товары, и именно это, как и предполагал герцог, заинтересовало императора. Вот только он не сообразил, что в этом случае уже через год половина его собственных ремесленников разорится, мануфактуры закроются, и империя окажется в полной зависимости от герцогства. Кроме этого предложения по организации торговли, архиепископ доставил в столицу пять сотен легионеров, которых герцог «в знак доброй воли» отпустил из плена без выкупа. Император был доволен. Этот жалкий горный герцог, очевидно, его боялся и перед ним заискивал, а то поражение, которое он недавно нанес имперским войскам, было не более чем случайностью.