говорит:
– А вот ты, я уверен, знаешь.
С головы Адана сдергивают капюшон, но не успевает он хоть что-нибудь разглядеть, как его заменяют тугой повязкой. Его стул запрокидывают назад, да так, что он оказывается чуть ли не вниз головой, а ноги отрываются от пола.
– Где дон Педро?
– Я не знаю.
Он и правда не знает. В том-то и беда. Адан понятия не имеет, где сейчас дон Педро, хотя от всей души желает знать. Ему открывается неприглядная правда: если б он знал, то выдал бы. Я не такой несгибаемый, как campesino, думает он, не такой храбрый, не такой преданный. Я сказал бы им что угодно, только б не позволить им сломать мне ногу, не услышать жуткий хруст, не почувствовать невообразимую боль.
Но он не знает и говорит:
– Честно, я понятия не имею…
Наваррес недоверчиво хмыкает.
И тут Адан улавливает новый запах.
Бензин.
В рот Адана запихивают тряпку.
Адан отбивается, но здоровенные лапищи удерживают его, пока ему в ноздри вливают бензин. Ему кажется, будто он тонет. Что, в общем-то, недалеко от истины. Он давится кашлем, тряпка во рту не дает ему вздохнуть. Он чувствует, как к горлу подкатывает тошнота – сейчас он задохнется от смеси блевотины и бензина, – но тут лапищи отпускают его, голова резко дергается, мотается из стороны в сторону, тряпку выдергивают, а стул бросают на место.
Когда Адана кончает рвать, Наваррес повторяет вопрос:
– Где дон Педро?
– Я не знаю! – Адан задыхается. Он чувствует, как на него накатывают волны ужаса. И он совершает глупость – говорит: – У меня в карманах есть наличные.
Стул снова запрокидывают, заталкивают в рот тряпку. Ручей бензина льется в ноздри, заполняет пазухи, заливает мозг. Адан надеется, что ему не кажется и бензин убьет его, потому что пытка невыносимо мучительна. И когда он почти отключился, стул брякают на место и выдергивают тряпку. Его рвет.
– За кого ты меня принимаешь?! Ты думаешь, кто я? – визжит Наваррес. – Я тебе что, дорожный коп, остановивший тебя за превышение скорости? Ты мне подачку хочешь сунуть?
– Простите, – давится словами Адан. – Отпустите меня. Я заплачу, сколько пожелаете. Назовите сумму.
И снова. Тряпка, бензин. Жуткое, кошмарное чувство, будто пламя жжет ему мозг, легкие. Разрывая голову, стучит кровь. Тело извивается, ноги молотят по воздуху. Когда наконец пытка прекращается, Наваррес берет Адана за подбородок двумя пальцами.