Даша отвлеклась на своего сына, я склонилась к дочери, поцеловала её в маленький, но такой сладкий лобик.
– Это замкнутый круг, – объяснила я ей шёпотом, чтобы соседки не услышали. – Ты не хочешь сосать грудь, потому что в ней нет молока. Но молоко не появится, если ты не будешь сосать. Давай уж постараемся.
Девочка вздохнула тяжело, словно смирившись со своей долей, и приникла к груди. Сосала через не хочу, проверив на слово маме – если стараться, молоко появится. Да так и уснула на моей груди, а потом, когда сосок выскользнул изо рта, вдруг улыбнулась, да так сладко, в полный беззубый рот, до ямочек на щеках. И тогда я поняла.
– Я знаю, как тебя зовут, – улыбнулась и я, коснулась щечек кончиком пальца, вызвала ещё одну улыбку дочери. – Аринка ты. Аришка. Арина.
Про себя повторила – Арина Кирилловна. Только какое отчество дать дочери понятия не имею. Наверное, перед таким же выбором стояла и моя мать, и мне впервые, чисто по женски стало жаль мать. Она тоже меня без отца родила. Наверное, такова судьба женщин нашей семьи…
–Все будет хорошо, – сказала я и ещё несколько раз на разные лады повторила имя дочери.
Аришку унесли. Понимать, что у твоей дочери есть имя было приятно. Хотелось всем рассказать, но кому интересно? Катьке, да маме. Кирилл от нас еще тогда отказался, когда не смог мне поверить. Мы для него не имеем никакого значения. У него блондинка, молодая, красивая, умная, без проблем… А у меня кроме ребёнка только кот, да цветы.
– Агапова, к вам пришли, – заглянула медсестра.
Простых смертных в наши палаты не пропускали, только Кирилл ходил тут, словно хозяин, везде, где ему было угодно. Маму ещё не выписали, решила, – Катька. Ну, хоть кого-то обрадую тем, что у дочери имя появилось.
Послеоперационный рубец не перестал болеть, я просто научилась терпеть эту боль, надеясь, что рано или поздно она отступит. Зато живот становится все меньше и меньше, хоть какая-то радость. Застегнула на животе бондаж – Кирилл принес, и потихоньку пошла вниз. Несколько ступенек пройдёшь, отдохнешь, унимая колотящееся сердце и боль в животе, потом идёшь дальше. Так потихоньку и дошла. Признаться, кроме Катьки я и не ждала никого, никому мы с маленькой Аришей не нужны и от этого я почти не испытываю обиды.
Но я была порядком удивлена. В полукруглом холле, в котором допускались короткие свидания стояла Лена. Сестра моего бывшего. Я не видела её несколько лет, и столько бы ещё не видела. Хотя нет, вру, я бы с удовольствием не видела её никогда, всю свою жизнь. Лена для меня плотно ассоциировалась с тем днем, пережитым фиаско и крушением надежд. Она сразу встала на сторону брата, хотя мне тогда казалось, мы неплохо ладим.