Но было бы неверно замкнуть творчество Эмили Дикинсон только в сфере личных переживаний, для этого диапазон ее поэзии слишком широк.
В своих письмах Эмили Дикинсон иной раз полушутливо декларировала равнодушие к политике, вероятно, порожденное отвращением к политиканству и оппортунистической демагогии. Но не случайно творчество Дикинсон достигло расцвета в начале шестидесятых годов девятнадцатого века: это было время больших потрясений для Америки. Именно тогда происходила война между Северными и Южными штатами, и даже в глухом углу провинции, где жила поэтесса, люди хоронили своих сыновей.
В 1860–1862 годах стихи льются потоком, никогда больше Эмили не будет творить так интенсивно. Очень быстро произошло становление в высшей степени своеобразного поэтического стиля, не имевшего аналогий в американской литературе того времени.
Наследие Дикинсон – словно поэтическая лаборатория, остановленная в ходе непрерывного эксперимента. Даже близкие люди не представляли себе, какому напряженному подвижническому труду предавалась Эмили урывками, в часы, свободные от домашней работы. Девушки в пуританской семье не проводили время в изящном безделье, как английские мисс. «Время кажется коротким и тесным – как платье – из которого выросли», – говорит она о своем дне, полном хозяйственных забот.
После ее смерти Лавиния нашла в ящиках бюро Эмили ворох бумаг. Посреди груды счетов, записок, писем, всевозможных хозяйственных мелочей, во множестве лежали тоненькие тетрадки со стихами, переписанными набело. Тут же хранились и черновые наброски, как бы эскизы, на самых разных стадиях завершения.
Творчество Эмили Дикинсон воспринимается как живой динамический процесс, в непрерывном развитии и восхождении.
«Не то что сотворили звезды – но то – что они еще сотворят – вот чем держится небо», – сказала Дикинсон в одном из своих писем.
Даже в беловых рукописях к тому или иному эпитету нередко добавлен столбиком внизу страницы ряд вариантов – свидетельство неутомимых поисков: «Я не знаю, какое слово выбрать – потому что могу взять лишь немногие – и каждое должно быть главным».
Иногда стихи существуют в нескольких версиях. Процесс работы обнажен, открыт для анализа, но конечный результат остается тайной. Что Эмили Дикинсон отбросила бы, что оставила? Мы этого не знаем. Вечная загадка для текстологов, когда перед ними рукописи, которые сам автор не подготовил к печати.