– Где мы? – спросила я, оглядев местность, сильно отличающуюся от современного мира.
– Это древнее поселение кельтского племени в верховьях Дуная, – ответила моя сопровождающая, оставив меня в полном недоумении.
Девушка отпустила мою руку и направилась к краю одного из домов. Шла плавно и размеренно, словно лебедь плыла. Я решила не отставать и последовала за ней, с любопытством озираясь по сторонам. В нескольких метрах от одного дома и правда протекала внушительных размеров река. Весело смеясь, на мелководье плескались две девушки. Одна из них стояла ко мне лицом, и я могла лучше ее рассмотреть. У нее были тонкие заостренные черты лица, с виду приятные. В серых глазах серебристого оттенка отражались отблески воды и солнца. Рыже-русые волосы, достающие до лопаток, были небрежно острижены. Кажется, я где-то ее раньше видела.
Другую девчушку я узнала сразу, хоть и не видела ее лица: хрупкая, миниатюрная, невысокого роста, с чуть резковатым голоском. Густые ярко-рыжие волосы как искрящиеся языки пламени, были перетянуты в косу белым лоскутком ткани.
Со стороны жилища, расположившегося неподалеку от Дуная послышался женский голос с неизвестным акцентом, отдаленно напоминающим жесткую немецкую речь:
– Ровена! Этна!
– Так звали прежде Рику и Викторию, соответственно, – пояснила хранительница. – Данными именами их нарекли Старейшины при ритуале создания всадников Апокалипсиса.
Они обменялись последними брызгами в адрес друг друга и побежали домой.
– Эта женщина – мать Рики, – пояснила моя сопровождающая. – Она с малых лет растила Викторию, которая лишилась родителей еще в младенчестве.
– Так вот почему Тори так сильно переживала из–за потери Рики. Она была для нее как сестра.
Девушка-лебедь утвердительно кивнула.
Мы проследили, как Тори и Рика забежали в дом и уже сидели на полу в окружении специально отведенного обеденного места. Мне в голову ударила одна мысль – если эта хранительница все знает и видит, так может она…
– Вы знаете, почему Рика рассталась с жизнью? – выпалила я на одном дыхании.
– Ее разумом завладел алчный человек, таящий в своем сердце неведомую злобу.
Так значит, ее вынудили, – пронеслось у меня в голове, и от этой мысли стало не по себе.
И теперь в мою голову пришла еще более терзающая мысль.
– Вы же наверняка знаете, кто украл Книгу Жизни?