Когда Чемоданов открывал золото на Чукотке, все возражали:
– Нет там никакого золота. Ничего там не будет.
А Николай Ильич настаивал:
– Там есть золото. Породы совершенно такие же, как на Колыме.
Николай Ильич Чемоданов работал в Тенькинском районе на протяжении десяти лет. Чукотка и Магадан тогда были едины, то есть считались одним районом. И однажды Чемоданов на одном из совещаний в Магадане заявляет, что хотел бы перевестись в Чаун-Чукотское РайГРУ (геологоразведывательное управление). Золото там искать. Его не сразу поняли. Место это считалось бедное, никудышное. Все колымские не воспринимали Чукотку, не верили, что там что-то будет. Все привыкли к тому, что Чукотка оловянная. Подумаешь, олово добывают. Хотя Чукотка во время войны очень выручила страну. Но ее как золотоносный район отвергали начисто. И вдруг Чемоданов, лауреат Сталинской премии за Колыму, сам просится туда.
Против него поднялась целая борьба. Совещание за совещанием. Надо или нет на эти поиски тратить народные деньги? Золото влияет на поведение человека. На совещании все золотари вальяжно себя вели, как великие. Причем у них у каждого была своя точка зрения на добычу рассыпного золота, на добычу рудного золота, где оно есть и где его нет. Но Николай Ильич имел друзей в министерстве, он всюду разослал записки, использовал все свои силы. Завертел все и стал первооткрывателем золота на Чукотке. Богатейшего узла золотоносного.
«Открыто промышленное золото на Чукотке», – пишет он в докладной записке начальнику Дальстроя.
Чемоданов, как и все, кто были на руководящих должностях в РайГРУ, получил генеральское звание. Но узнала я об этом буквально дней за десять до отъезда, когда покидала Чукотку. Я не думала, что больше не встречусь с Николаем Ильичом. Но он рано ушел из жизни. Почему-то все геологи рано уходили из жизни. Работа очень тяжелая была…
Николай Ильич был сложный человек, очень разборчиво подходил к геологам. И строгий был. Но с ним было интересно работать. Старинный большой стол у него в кабинете с зеленым сукном. Всегда абсолютно чистый, это, наверное, кагэбэшная привычка. Ни одной бумажки никогда, хотя он писал записки.
Тогда, зимой 1959 года, Чемоданов срежиссировал мою статью сам. Я гордилась тем, что получила благодарность от своей редакции за отличный материал. Но настояла, чтобы подпись в газете стояла Чемоданова. А потом мы с ним продолжили. Мы сделали статью «Вчера – лотки, сегодня – драги». Она занимала две полосы газеты. Целый проект публикаций о геологах был составлен на год вперед.