Она спустилась и влилась в толпу служанок, суетившихся вокруг тетушки Валерии, не знавшей, ради чего звонить в колокольчик в первую очередь: чтобы выгнали мух или чтобы молодежь угомонилась.
(Остальная часть дня не имела значения для Лили и ее истории, а про тех, для кого имела, сейчас рассказ не идет – их черед еще не настал.)
Однако вечером опять приключилось нечто странное. Они только что поужинали, и Томас Бунте устроился в мягком кресле, чтобы покурить трубку, а Лили притворялась, будто читает; глаза ее блуждали по буквам и строкам, пальцы оставляли на страницах влажные следы, но думала она про Игнаца. И тут отец и дочь услышали крик – кричала срывающимся голосом тетушка Валерия, по коридорам разлеталось эхо падающих кастрюль. Оба вскочили и побежали на кухню, где увидели старуху, потную и раскрасневшуюся, растрепанную.
– Ой-ой, как же я испугалась, ой… – причитала она, теребя в руках фартук.
– Что такое, тетушка Валерия? – спросил Томас. – Что случилось?
Грязная кастрюля валялась на полу, посреди разлившейся подливы. Томас присмотрелся к лицу женщины и повернулся к Лили.
– Уходи! Ступай в свою комнату!
Сперва она не двинулась с места, но стоило Томасу бросить суровый взгляд на одну из служанок, как Лили схватили за правую руку и потащили прочь из кухни. В коридоре, однако, обе остановились, чтобы подслушать, но мало что расслышали. Тетушка Валерия все плакала и причитала, вздыхала и плевала себе на грудь, торопливо молясь святым владыкам из Сасарама, а Томас Бунте в недоумении слушал. Старуха говорила что-то о табурете возле плиты и о крысе (девушки в коридоре захихикали), но крысе здоровенной, одетой по-человечески, «совсем как вы» (девушки переглянулись), но это же невозможно, это бессмысленно…
Тетушка Валерия успокоилась, и речи ее сделались понятнее.
– Я вам говорю, он вон там сидел и курил трубку.
– Я не чувствую запаха дыма, тетушка Валерия, а вы?
– Тоже не чувствую, хозяин, но растопчи меня Тапал, если я вру!
– Ладно, продолжайте.
– И еще разок усами взмахнул.
– Усами?
– Ну я же вам сказала, это была крыса… этакий пасюк…
– Тетушка Валерия!
– …ростом с вас и одетый. Он достал из кармана часы на цепочке и посмотрел на них, а больше ничего сделать не успел, потому что я закричала, и перед глазами у меня все потемнело.