Ноябрьское солнце устало показалось на голубом небосводе. В воздухе повисла долгая пауза молчания. Десятки тысяч людей, оппозиции, выстраивались на площади. Второй день акции протеста привнес в атмосферу мятежа дух осознанности и бесовства. Практически каждый второй из пришедших на Майдан держал в руках знамена бунтарства и новой власти. В глазах митингующих горел огонек новшества и стремления доказать свою псевдоправоту. Многие бесновались, обматывая кулаки колючей проволокой и самодельными кастетами. Они били ногами о плиты площади, словно быки на испанской корриде. Они требовали крови. На трибуне, подняв руку в призыве успокоиться, появился Яценюк. Его писклявый голос был лишен некоего авторитета и харизматичности, присущий настоящим лидерам. Он улыбался.
Он был доволен увиденным и после того как стих гул толпы, обратился к людям:
– Дорогие соратники, братья. В это морозное солнечное ноябрьское утро я лицезрею, стоя здесь на трибуне, начало нового мира. Начало новой Украины. Новой Украины, лишенной советских и российских отголосков, – Украины, нацеленной на движение вперед, в Европу.
Раздались одобрительные возгласы первых рядов протестующих.
– Мы вместе с вами построим новую Украину. Дорогие друзья, – голос Яценюка задрожал. Кое-как справившись с волнением, он продолжил: – По всей стране мы соберем миллионы подписей в поддержку евроинтеграции, принятия Незалежной в ЕС. Нашими общими усилиями мы добьемся смены президента и власти. И в распростертые объятия ЕС мы войдем с новым, обновленным кабинетом министров и главой нашей страны.
Народ закричал. Послышались единичные, а затем всеобщие возгласы одобрения и поддержки произнесенных с трибуны слов. Складывалось впечатление, что тотальная пелена дезинформации, лжи и коварства застилала взор присутствующих. В дальних рядах митингующих появились двуручные стяги с изображением нацистских преступников Бандеры и Шухевича. Словно реликвию, они крепко сжимали деревянные древки, боясь уронить сатанинские лики кровопийц, предателей и убийц. Яценюк был в явно прекрасном настроении: он захлопал в ладоши и, выбрав из толпы некую даму, жестом пригласил ее подняться. Это была девушка лет двадцати пяти – тридцати, с ничем не примечательной внешностью. Ее серо-голубые глаза источали холодность вперемежку с презрением. Легким движением руки она смахнула каштановую прядь с лица и, обнажив ровный ряд слегка пожелтевших зубов, улыбнулась. Яценюк сделал повторный жест рукой, вновь приглашая ее на трибуну. Девушка не спеша, почти вразвалку, поднялась на помост. Яценюк приобнял ее за талию и, показав народу, отошел в сторону.