Но… сразись они с тварями, не выжили бы. Да, их потрепали и сильно. Но они живы. Их не убили, оставили здесь – они приманка для нас.
– Мы не выйдем отсюда, – прошептала я.
– Не выйдем, – подтвердил отец и указал на черноволосого парня с разодранной щекой. – Это Алексей Наумов. Второй наследник и гордость графского рода.
– Тогда ему повезло, – я отвернулась и пожала плечами. – Графскому наследнику позволительно быть уродом, это нисколько не уменьшит его ценность для потенциальных невест.
– Ты слишком спокойна.
Отец подозрительно щурился, пытаясь отыскать во мне хоть какие-то эмоции, но я была пуста. Я не могла ничем помочь этим юнцам, самонадеянно отправившимся в горные тоннели без поддержки. Не могла их вылечить или хотя бы вытащить. И я не могла ничего противопоставить тем, кто стоит за всем этим.
Я будто снова вернулась в свой мир. В умирающий мир. И ничего не могла сделать. Ничего! Дар жизни, такой ценный для нас, оказался бесполезен против скверны. Мы все оказались беспомощными.
– Яра! Ярина!
Оказывается, отец уже не в первый раз звал меня, но я так погрузилась в пучину отчаяния, что не заметила.
– Яра, я слышу разломных тварей.
– И что ты предлагаешь?
– У меня есть артефакт… артефакт переноса. Но он только для двух человек.
Я засмеялась. Глухо и истерично. Можно подумать, отец станет вытаскивать меня – лошадь в красивой попоне. Он заберёт Николая и уйдёт. Оставит меня с умирающими друзьями брата.
И никаких свидетелей не останется. Никто не узнает, что Глава рода Войтовых оставил умирать родную кровь.
– Если я активирую его один, то и уйду один. Нужен тот, кто нажмёт на вторую печать.
– И?
– И ты сделаешь это. Ради брата, ради Рода. Слышишь меня, Яра?! Ты сделаешь это.
Я замотала головой и отпрянула от отца. Он хочет, чтобы я активировала печать и осталась тут, а он с братом переместится в безопасное место. Защита рода – главное. Не важна я, не важны друзья Николая. Только род Войтовых. Именно для этого он и приказал мне явиться, а маяк на крови был лишь предлогом.
– Это приказ. Активируй печать, сейчас же.
Приказ Главы сковал моё тело. Руки против воли потянулись к артефакту, активировали печать и бессильно повисли вдоль тела. Я смотрела сквозь слёзы, как отец подхватывает Николая и активирует свою часть артефакта. Две печати – две жизни. Ровно столько спасётся во время переноса.