В моём мире от спонтанных разломов до появления постоянных прошло около семидесяти лет. Здесь разломы начали появляться шестьдесят лет назад. Так что всё ещё впереди. А что касается определения осколка – всё просто. Цвет, узоры на плёнке, оттенки молний и количество их ударов – всё это поддаётся статистике и классификации.
– Я в курсе, – согласно кивнула я и посмотрела на амулет уже с бо́льшим уважением. – Похоже, мой «заботливый и любящий» отец нашёл кого-то, кто располагает средствами и коллекцией разломных товаров.
– И это ведёт нас к кому?
Голос Макса сочился восторгом и предвкушением. Как же, новые ставки в игре и новые возможности, чтобы проявить себя. Больше всего на свете этот мужчина любил опасность на грани, вызов, брошенный ему достойным противником.
– Не знаю, Макс. Я не была готова к такому.
– Всего несколько родов в Империи располагают, как ты выразилась, средствами и коллекцией разломных товаров. Думай, ma chérie.
– Что ты хочешь от меня услышать? – взвилась я.
Именно этого ждал от меня Максимилиан, и именно это я ему показала. Неуравновешенная напуганная девчонка. Слабая и беззащитная. Такая, которую захочется защитить от всего мира. Защитить или сломать. Пока я подыгрываю ему, мы играем. Как только перестану, ставки будут совсем другими.
– Мне шестнадцать, Макс! У меня нет ни выгодных знакомств, ни службы разведки, ни команды артефакторов, алхимиков и прочего…
– Зато это всё есть у меня.
Теперь голос мужчины обволакивал, заполнял тягучей патокой поры и сбивал дыхание. Самое страшное оружие из арсенала потомка рода Дюсолье. Голос, которым древний род повелевал. Голос, которым можно заставить поверить во что угодно. Достаточно одной интонации, вовремя добавленной нотки – и ты умрёшь ради него.
– И тебе достаточно просто попросить. Просто попросить, Ярина.
– Сколько моей крови ты взял за каждую просьбу? Сколько неизвестных компонентов влил в меня при этом?
Макса бесило, что его главное оружие на меня не действует. Знал бы он, как сложно мне сопротивляться. Стоит ему узнать, что Голос влияет на меня… и тогда мне конец. Сожрёт и не подавится. Я сглотнула, отгоняя мрачные мысли, и добавила горечи в свои слова.
– Ты жаждешь увидеть проявление Хаоса, используешь мою кровь для своих экспериментов, играешь со мной в свои игры… я не хочу просить.