А ещё мне придётся спуститься в тоннели, разрушенные обвалом.
Злость клокотала в горле, когда пилот подбросил меня и закинул в вертолёт. Злость бурлила в крови, напоминая, что устроить несчастный случай под завалами проще простого. Если отец решил подстегнуть Хаос во мне, лучшего случая не придумать.
Как не вовремя! Я ещё не готова.
Острые пики гор показались впереди и я прильнула к стеклу. Выровненная площадка для вертолёта была пуста. Ни временного лагеря, ни инструментов, ни группы поддержки. Сигнальные огни весело перемигивались, очерчивая контуры для посадки. Хм… неужели никто не встретит?
Спрыгнув, я пригнулась от ветра и с удивлением поняла, что вертолёт возвращается домой. Он не остановил винты, не заглушил двигатель… просто дождался, пока я отшагну, и взлетел.
Плохо. Очень плохо.
Оглядевшись, я заметила вход в тоннели. Идти туда? Одной? Я приблизилась к каменному зеву, и заглянула внутрь.
– Папа! – крикнула я. Эхо разнесло мой напуганный голос по пещерам и тоннелям, возвратилось искажённым до неузнавания и затихло.
Это совсем не дело. Я достала телефон, который почти всегда стоял на беззвучном режиме, и выругалась. Связи нет. И это тоже странно. Очередная аномалия? В Вардановой Гряде вдруг обнаружился редкий металл, экранирующий сигналы?
Не глушилку же тут поставили?!
Я сглотнула и попробовала скастовать светляк. Ничего!
Связь точно была, когда я прилетела – вертолёт бы не сел. Приборы работали, и он улетел. Улетел!
Теперь мне стало по-настоящему страшно. Отец не стал бы при свидетелях загонять меня в ловушку, из которой нет выхода. Хотя… о том, что я лечу к горам, знал только помощник целителя и пилот, даже Колум куда-то исчез. Я никого не встретила в коридорах поместья – ни служанок, ни Матвея.
Значит, всё-таки ловушка.
Я осторожно шагнула в тоннель. Те же сигнальные огни, что на вертолётной площадке, задорно подмигивали мне. Вот только внутри сжималась натянутая пружина страха. Что-то не так.
Шорох позади привлёк моё внимание. Там никого не было, я же проверяла. Обычный светляк мне был недоступен, но зов жизни работал всегда и везде. Его не отключить, не заглушить. Я чувствовала жизнь: зелёные муравьи, блохи на бездомных дворнягах, прорастающие семена сорных трав и корни деревьев – я чувствовала их всегда.
И в этом тоннеле не было живых.