Агенты выбрали самое отдалённое место в зале ожидания, откуда удобно было наблюдать за бесконечным потоком людей. Мне запрещалось отходить более чем на пару метров и даже отлучаться в уборную без разрешения. Чтобы как-то скоротать время, я достал книгу, но слова не задерживались в голове. Моё внимание снова и снова возвращалось к фотографиям детей, которые я использовал как закладки.
На одном снимке мои сын и дочь, измазавшись, едят шоколадное мороженое руками. На другом – моя маленькая дочка позирует, смешно изогнувшись, держа одной рукой коляску, а другой упираясь в бок, с непокорным выражением на лице. Третья фотография – она стоит в коричневом платье, слегка смущённая, отведя взгляд в сторону и прикусив губу. Как же мне хотелось сейчас быть с ними, обнять, прижать к себе, почувствовать их тепло! Комок подступил к горлу, и я с трудом сдержал слёзы.
Голос из громкоговорителя вернул меня в реальность: «Уважаемые пассажиры, посадка на рейс №… объявляется открытой. Просим вас пройти к шлюзу…» Очередь начала выстраиваться, и моё внимание переключилось на пассажиров, спокойно готовящихся к своему полёту.
На борту самолёта мне не позволили сесть у прохода, так что пришлось оказаться в середине, зажатым между двумя гигантами-агентами. Санчез и Сандовал не давали мне и шанса уединиться. Тем не менее, я надел наушники и погрузился в просмотр фильмов и прослушивание музыки – впереди было более двадцати часов полёта, и я собирался провести их с максимальной пользой.
После прослушивания классической музыки я переключился на фильм, который всегда вызывал во мне восхищение. Это был «Амадей» (1984) Милоша Формана – кинолента, которая изменила моё отношение к кино в студенческие годы. Как только начался фильм, агенты начали дежурить по очереди, сменяя друг друга. Даже когда я уходил в туалет, не успевал провести там больше пяти минут, как в дверь стучал один из них – они явно переживали, что я могу навредить себе или совершить что-то необдуманное.