Но утром её разбудил звонок в дверь. Амелия вскочила, натянула уютный махровый халат и босиком пробежала по холодному полу. За порогом стоял всё тот же курьер с хмурым взглядом, который явно не был рад столь ранним визитам к адресатам.
– Опять вы? – удивлённо произнесла Амелия, зевая.
Курьер покачал головой и, не теряя времени, указал на огромные коробки у своих ног.
– Да, и это не всё. Ваша утренняя гимнастика продолжается, – пробормотал он, подтягивая коробки к порогу.
Амелия хотела было ответить остроумно, но её внимание приковал новый конверт. Она вскрыла его прямо у двери и прочитала аккуратно выведенные строки:
"Госпожа Алеева, если ваше решение положительно, прошу выбрать наряд из предложенных. Машина за вами подъедет 31 декабря в 18:00."
Внутри мастерской она развернула коробки. Её глаза расширились, когда она увидела три платья, каждое из которых выглядело так, будто сшито специально для греха.
Первое платье было алого цвета, сверкающее, словно бокал с шампанским, и с глубоким вырезом, который заканчивался там, где её скромность начинала сдаваться. Плечи открыты, спина – обнажена до талии. В комплекте было кружевное бельё того же красного цвета, которое оскрывало больше, чем скрывало.
Второе платье – из чёрного бархата, обтягивающее, с разрезом по бедру и тонкими лентами, которые завязывались на спине. Амелия почувствовала себя героиней старого кино, где роковая женщина выходит из тени под звук джаза. Бельё было подчёркивающе дерзким, чёрное и прозрачное настолько, что заставило её чуть прикусить губу а мышцы внизу живота сладострастно сжались.
Третье платье сияло, как драгоценный камень. Изумрудно-зелёный атлас струился по фигуре, приталенный и с высоким разрезом на одной ноге. Небольшие рукава едва покрывали плечи, а ткань, расшитая по лифу сотнями кристаллов, волшебно отражала свет. В комплекте было бельё цвета зелёного леса, нежное, с тонкими узорами, напоминающими листья.
Амелия стояла, сгорая от нетерпения и волнения. Она усмехнулась, представляя, как выберет платье, придавая истории о себе ещё один мазок страсти.
Она оглядела доставленные наряды, развешенные на спинке кресла, и белье, которое казалось вызовом самой новогодней ночи. Не осталось сомнений: Герман Вельго явно предполагал, что этот вечер будет особенным. Она чувствовала игру, правила которой были пока не понятны, но она, обязательно, их выяснит.