– Заметил всё-таки…
– Ага, он глазастый. И раз уж мы отвлеклись от твоего важного дела – это же ты вчера заяву по Борисовой принимала?
– По какой Борисовой?
– Ну, Тань, блин, у тебя вчера что, сто заяв было? Потеряшка Борисова.
– Сто не сто, но какая-то была тётка, да. Может, и Борисова, я не помню фамилию.
– А ты вспомни. Хорошо расскажешь, заберу у тебя материал.
– Серьёзно?
– Заява на контроле у губернатора. Хромко сказал – за прятки в коридоре заставить тебя шуршать по ней как электровеник. Но я в принципе могу и сама заняться, если интересная история.
– Так, сейчас, – оживилась Васильева. – Вспомнила, ща я тебе всё расскажу – жуть какая интересная.
– Давай, интригуй.
– В общем, заявляла соседка.
– Почему соседка? – по привычке сразу начала уточнять Аня.
– Потому что она, одновременно с соседством, у неё работает. То ли няня, то ли домработница – что-то такое, ухаживает за взрослым сыном Борисовой. А сын больной – шизофреник вроде, но не буйный, с её слов, тихий, поэтому не в «дурке». Живёт, между прочим, аж в трёшке, а дом в ЖК «Изумрудные холмы».
– Неплохо…
– Ну и эта соседка ему там – приготовить, постирать и тому подобное. А сама Борисова – которая потерялась – с сыном не живёт, а так, наездами бывает. Поэтому точной даты пропажи нет, в чём была одета, тоже неизвестно, ну и так далее – глушь и муть.
– И при этом звонили от «губера»…
– Ага. И при этом звонили от «губера». Ну что, забираешь себе?
– Ну давай, заберу – интрига присутствует… – Сорокина сделала вид, что подруге удалось её уговорить.
– Маньячка ты всё-таки до работы, – довольно заулыбалась Татьяна. – И раз уж ты пока и, о, начальника отделения, отпусти меня сегодня – маникюрша моя свободна.
– Ты же на днях уже ездила к ней, – с сомнением уточнила Аня.
– Я не к ней, я стричься ездила.
– Давай так – сейчас вернёмся с обеда, ты закинь[4] все стандартные запросы по Борисовой… Не сделала ведь ещё?
– Не-а, – уверенно и совершенно не напрягаясь этим фактом, ответила Васильева.
– Ну вот, закидывай, тащи дело ко мне и потом езжай. Ок?
– Ок, – широко улыбнулась Танька.
– А то как же ты без маникюра будешь Родину от злодеев защищать, – отстранённо добавила Сорокина. – Достало меня это «и, о.». Когда уже Никонов из своего госпиталя выйдет…
– А я слышала, что он не выйдет. Говорят, он оттуда плавно на пенсию перетечёт.