Громко сглатываю. С души словно тяжёлый камень сходит. Получается, что с главой семьи мне не представится возможность встретиться. Оно и к лучшему. Так мне будет гораздо спокойнее. Тихонечко приеду, отработаю по договору и также тихонечко уеду обратно.
Только вот меня смущает ещё один момент: в своей жизни я уже как-то сталкивалась с Щербаковой Марией Петровной. Так звали мою не самую добропорядочную одноклассницу.
До одиннадцатого класса мы с ней хорошо дружили. Но только на выпускном, поднявшись на высокую сцену, девушка объявила перед всей школой, что я ничтожна и что она общалась со мной только лишь с одной целью: списать у меня экзамены, чтобы пройти на бюджет в университет.
– Мама, а где мы будем жить? – вовремя спрашивает сынок и хлопает умными глазами.
– Не переживайте, в договоре найма всё указано. Жильё полностью оплачивается нанимателем. Вероятнее всего вас поселят в западном крыле особняка, – отвечает Перунов, размещая наш последний чемодан в багажнике.
– Хорошо, – произношу я и с болью прикусываю язык.
Я осмотрела договор найма. С ним всё было хорошо и прозрачно.
От указанной суммы за мои уроки, если честно, у меня свело дух и поджилки ходуном заходили. За несколько лет работы мне не только на хорошую частную школу сыночку с лихвой хватит, да и на институт останется. А о погашении задолженности перед банком и речи не идёт. С ней я расквитаюсь через несколько месяцев.
Надежда во всём была права. Эта работа – наш с сыном единственный и, вероятнее всего, последний билет на нормальную жизнь без нужды и в достатке.
Ради сына я должна терпеть, если даже нанимателем является человек, уничтоживший мою веру в любовь…
Погрузившись в автомобиль мы отправились в столицу.
***
– Ого, а где лыцали? – произносит сынок, удивлёнными глазами уставившись на огромный каменный особняк с длинным шпилем на крыше.
– А рыцарей тут нет, наверное, – на выходе произношу и на трясущихся ногах выхожу из машины.
Если мысленно я смирилась с мыслью о том, что возможным нанимателем может оказаться отец моего ребёнка, то сердцем – нет. С того момента, как мы приступили к сборке чемоданов, всё вокруг меня словно погрузилось в какой-то беспросветный туман.
Сердце уже почти сутки стучит в таком ритме, что невольно складывается ощущение, что оно вот-вот вырвется наружу. Успокаивает меня лишь тот факт, что господин Таранов – человек занятой и дома появляется крайне редко. Шанс того, что мы с ним встретимся в стенах его дома, близок к нулю.