Ай! Больно!
Наши лица так близко… Их отделяет буквально несколько сантиметров.
Кажется, я чувствую электрическое напряжение и молнии между нами.
Хозяин…
Не верю в это!
Силы окончательно меня покидают. Приходит понимание, что, судя по всему, отец действительно пообещал меня Громову взамен на помощь с бизнесом. Осознание предательства со стороны семьи словно выбивает почву у меня из под ног.
Не могу в это поверить…
Моё тело обмякает. Сейчас его держат лишь крепкие руки Виктора Владимировича Громова. Кем мне его считать? Похитителем? Хозяином? От одной мысли об этом мне становится мерзко.
Не хочу ни о чём думать.
– Прошу, – шепчу я, – Объясните мне, что происходит! Я не буду убегать…
– Пообещай, – холодно произносит Громов. На мгновение мне показалось, что в его глазах пробежала тень сожаления.
– Обещаю, – всё так же тихо произношу я, и – о, чудо, – мужчина ослабляет хватку.
Видя, что я еле стою на ногах, он мягко подхватывает меня на руки. У меня нет сил, чтобы спросить, куда он меня несёт – настолько я эмоционально потеряна сейчас.
У него такие сильные руки… Даже под несколькими слоями одежды я чувствую как играют мышцы на его могучих плечах. Закрываю глаза и стараюсь расслабиться. Странно. Почему-то, мне кажется, что будь эта ситуация не такой пугающей – я бы могла чувствовать безмятежное спокойствие, находясь в его крепких руках.
Но не так! Не сейчас! Это просто невозможно.
В глаза внезапно бьёт резкий свет. Где мы? Открываю глаза и понимаю, что Громов отнёс меня в столовую.
– Зачем вы меня сюда притащили?
– Садись. Ты спала полтора дня. Надо поесть, – Громов хмурится, – Где Настя? Я говорил ей, чтобы она накрыла для тебя стол.
Я сажусь на мягкое кухонное кресло. Пальцы невольно гладят нежную обивку серого цвета.
Настя? Ой. Я же закрыла её в той злополучной комнате. Так ей и надо…
Мужчина заметил, как я неловко отвожу взгляд в
сторону, и вопросительно поднимает брови
– С моей горничной что-то случилось?
– Как сказать… я закрыла её в той комнате наверху. Случайно, разумеется…
– Зачем? – бизнесмен достает телефон и, кажется, пишет кому-то сообщение.
– А какая вам разница. Вам ведь на всех людей в этом мире наплевать!
– Не смей говорить со мной в таком тоне. Не стоит тебе меня злить, – голос Громова был подобно громовым раскатам во время грозы.