– Думаешь, это тот же самый, что пять лет назад? – отозвалась Ива, потирая виски.
– Не знаю. Сможем это проверить только тогда, когда его поймаем. И мне, Ива, очень пригодится твой ментальный дар. Чародеи со Сканниге – сильны, но против ментальной магии у них нет никакой защиты. Хоть с ног до головы рунами обвешайся.
– Если он тут уже был, то, должно быть, пригляделся ко всем в управе. Как минимум половину из тех, кто со мной работает, он точно знает. На рожон лезть не будет. Да и то, что ты явился за ним, тоже не пройдет мимо. Возможно, он попытается бежать.
– Бежать? Это в море, что ли? Нет, Ива, он не побежит. Сезон закрыт. Редкий корабль приходит со Сканниге, а на маленькой лодке далеко не уплывёшь. Ему теперь до весны ждать.
– Не радужная перспектива до самой весны тупо находить, – хмуро отозвалась Ива, отходя к мойке и собираясь помыть кружку. – Да и вообще, он затаится, я считаю. Ну, может, еще Ариссию выбросит к нам, чтобы избавиться от балласта, но сидеть будет тихо, он наверняка наслышан, как скоро вы способны найти всякого рода…
Ива не договорила: Хендрих мягко обхватил ее ладонями за плечи, целуя шею.
– Ты все такая же, лисенок…
– Хендрих, мы все обсудили, – глухо отозвалась Ива, внутренне жалея, что все-таки не согласилась на предложение Эльги пойти с ней.
Она ощущала его эмоции как свои, понимала, что все это время он просто сдерживался, а потому вел с ней задушевную беседу, отвлекая от чтения его состояния и поделился лишь той толикой важной информации, что мог сказать, всего лишь, чтобы, в очередной раз, подцепить Иву на ее любимую удочку: работу. Хендрих не был ментальным магом, но он прекрасно умел читать и узнавать слабости людей безо всяких способностей: этому его учили в Университете. Он просто насадил на крючок наживку, а Ива послушно ее проглотила.
– Обсудили? По-моему, ты так ничего мне толком и не объяснила. Да, я знаю, что ты была зла на меня за слежку и прочее, но я делал это исключительно ради твоего блага. Ты тогда только перешла сюда работать и мало ли, что могло с тобой случиться. Ива, я переживал.
– Твоя забота, Хендрих, хуже удавки. Не буду я сидеть дома и рожать тебе в год по ребенку, по-моему, это очевидно, – нервно фыркнула Ива, пытаясь выбраться из его объятий, но Хендрих лишь развернул ее лицом к себе и внимательно посмотрел в глаза: