– Нет, все-таки нужно что-то поесть, – тихо сказала она самой себе и поднялась из-за стола, разминая позвонки, которые тут же отозвались хрустом.
В полной тишине Ива пообедала, глядя, как утреннее солнце давно скрылось за кучевыми серыми облаками, с которых мелкой крошкой сыпался снег. Она бесцельно смотрела в окно, прислушиваясь к шагам в коридоре, но, несмотря на обед, стояла странная и несвойственная тишина. Наконец, покончив с курицей, она обернулась на бумаги и вздохнула: меньше их не становилось. И снова отвернулась к окну, впадая в привычное для нее медитативное состояние: сама погода располагала.
– Привет, – тихо произнесли за спиной, отчего Ива, не ожидавшая ничего подобного, вздрогнула, едва не пролив на себя горячий кофе. В дверях стоял Хендрих: он деликатно прикрыл за собой дверь, а Ива хрипло выпалила:
– Будешь кофе?
– Нет, – он качнул головой и будничным тоном продолжил: – Твой шеф меня напоил им по самое не хочу, пока обсуждали дело. Кстати, теперь ты и я работаем вместе… Ну и весь ваш отдел, соответственно.
– Что же так без энтузиазма? – не удержалась от подколки Ива, а затем спросила: – Может, расскажешь, сколько у вас убил этот массовик-затейник? Я не понимаю его мотивацию двигать сюда, в Норфолк. На торговый корабль его не возьмут, они вообще попутчиков не любят, даром, что он свой, а пассажирские заходят в Нэрине.
– Он нелегал, Ива, – пожал плечами Хендрих, подойдя к ней ближе. – За очень крупную сумму его возьмут на любой, даже полуконтрабандистский корабль, а их здесь немерено, толку-то с того, что лицензию им выдали: как возили всякие порошки интересного действия, так и возят. Для лечения, конечно.
Ива ничего не ответила, а лишь постучала подушечками пальцев по горячей стенке чашки, а затем спросила:
– Зачем пришел?
– Сказать, что работаем теперь вместе.
– Скромничаете, господин Вольфхарт?
– Говорю полуправду, – пожал плечами Хендрих и мягко накрыл своими ладонями ее. – Ива, прости за вчерашнее. Я был взвинчен… Ты извини, если я сказал лишнее, я понимаю.
– Брось, – Ива качнула головой. – Все хорошо, Хендрих.
– Может, пообедаем вместе? Или прогуляемся?
Ива помолчала, а затем утвердительно кивнула головой: откажи она сейчас Хендриху, тот бы непременно решил, что она все еще обижена за вчерашнее, но Ива и вправду не считала его сколько-нибудь виноватым. На улице было морозно и безветренно, лишь сыпался с неба снег. Они отошли в парк рядом с управой, и только там Хендрих, наконец, заговорил с ней: