– Вы знали, куда она едет? Почему вы тут же не объявили в розыск, когда ваша дочь пропала? Прошло три недели, и вы ни разу не пришли заявить о ней? —спокойно спрашивала Ива, ощущая, что ментально ни Дэвид, ни Ада никак не дрогнули, лишь потупили глаза, и Ада тихо произнесла:
– Диллис любила уезжать ненадолго. После соревнований. То в Центр, то в Эфольхарт. Ничего нового. Когда она вдруг пропала, то мы не придали значения.
– Для Диллис было нормально не звонить в течение долгого времени?
– Она… В общем-то, ей очень тяжело дается постсоревновательное… Как бы так выразиться? В общем, после соревнований Диллис лучше не тревожить. Она хорошая, положительная девочка, но если ее задеть хоть единым словом после особенно напряженных соревнований, то превращалась в сущего монстра. Вот мы и решили, что она отправилась проветриться.
– И не сказала, куда, так? – качнула головой Ива, на что оба лишь покивали головой и затем девушка спросила:
– У Диллис были странные друзья или знакомые, о которых вы могли мельком слышать, но сама она вас с ними никогда не знакомила или не упоминала в разговорах?
С минуту Ада молчала, а затем качнула головой и ответила:
– Нет. Диллис всегда была избирательна по части друзей. И мы всех их очень хорошо знаем.
– Не против, если я загляну к вам? Осмотрю комнату вашей дочери? – спросила Ива, на что Дэвид согласился и протянул листок с адресом.
– Приходите в любой день после шести вечера. Мы вам все покажем.
Попрощавшись с Уинсфилдами, Ива вернулась к своей группе и только собиралась продолжить осматривать тело девушки, как Эльги крепко ухватил ее за руку и потащил прочь от берега.
– Эльги, ты чего?
В ответ была лишь тишина и быстрый раздраженный взгляд. Волк схватил Иву за рукав и потащил ее ближе к ущелью, где в холодной воде уже плескалась небольшая лодочка: рядом неспешно курил Эрих.
– Да что случилось-то? – тихо спросила Ива, едва успевая перебирать ногами: настолько шаг Эльги был размашистым и быстрым.
– Смотри.
Он развернул ее лицом ко входу в пещеру и указал рукой куда-то в неопределенное место. Поначалу Ива не поняла, а затем осторожно пошла вдоль края берега, пытаясь подойти ближе к расселине, и замечая что-то странное, выцарапанное на камне. Белые царапины перестали казаться какой-то бессмыслицей и постепенно превращались в буквы, а Ива силилась их прочитать. Эрих докурил сигарету и отбросил окурок в снег, а затем тихо спросил над самым ухом: