Эх, братья по крови, да можно ль представить
Про счастье охотника, взявши капкан,
Силок, лук со стрелами, идучи ставить
На хитрого зверя удачный аркан.
Сегодня, друзья, проехав машиной,
ДорОгой, ну так, где-нибудь, пол страны
С трудом обнаружишь угодья звериной
Обильной родни стороны.
Кругом, где не глянешь – «нога человека»,
Куда не пойдешь – «человека рука».
Была бы Земля – как с зарождения века,
Из Питера – в Туле – увидал петушка.
Ну что же охотник?
– Да прежде философ,
В природе затейник. -
Не нужно вопросов.
Зверье пострелять – обычное дело,
А дальше, чуть выпив, построить умело:
Ну, где помолчать, где, придумав, сказать,
Все страсти земные друзьям передать.
Привал и рассказчик – обычное дело,
– На то и охота, – мы, скажем, смело.
– Всю ночь, говорив, просидеть у костра
Без выстрела день и подобие зав-тра.
Мечта, и восторги природы красотами,
По осени небо меняет тона,
Уже не влечет своими высотами,
Но поле, но лес – зелень – со-тка-на.
И дождь, чуть промокнув, но не помеха,
Оттенки смелее легли на перо,
Терпение, стойкость – заложник успеха,
Сплоченная дружба – охоты ядро.
Друзья и подруги – охота – жизнь всласть,
Но в драму Чехова можно попасть.
Орленок
Прощаясь с морем, вглядываясь вдаль,
Я силился запомнить бескрайность синевы.
И сердце наполняла грустная печаль,
Желавшая заполнить часть младой главы.
Давно то было – Туапсе, «Орленок».
И сорок дней, слетавшие стрелой
Из дома, где я жил с пеленок –
В мир детский с приоткрытою душой.
Где все одеты, что же здесь плохого,
В удобный практикой живой наряд:
Буденовка, штурмовка-куртка, мехового
Не помнит мой вчерашний взгляд.
По осени с зимой в сезон одеты,
В уютных зданиях теплом согреты.
Все, что касается обслуги и еды -
Прекрасно все, со всеми ты на «ты».
Шли на обед – яство как на пирушке,
Цыганский табор – соседнего отряда марш.
Процесс придуман на предмет игрушки -