Мы выдвигаемся через четверть часа. Направляемся колонной через вторую часть города, за мостом и едем к огромной пробоине в стене. Здесь все в дыму, много военных, живых мертвяков и только что зараженных. Тех, кто уже приговорен к смерти несмотря на то, что все еще понимает происходящее и помнит себя. Люди, укушенные тварью, обезображенные. Я вижу женщину без руки. Ее левый рукав буквально повис вдоль тела. Одежда перепачкана кровью, глаза безумные, рот широко открыт. Она идет к колонне, ударяется о борт впереди идущего грузовика. Ноги несчастной подкашиваются, и она падает под капот. Бездушная машина на колесах безжалостно едет вперед. Я закрываю глаза и жмурюсь от противного чувства. Нас подкидывает, а затем заднюю осень.
– Мрак! Прутся под колеса, как собаки, – ругается водитель. Полный коренастый мужчина в синей кепке и старой военной форме Дагорцев жует сигару и с силой выкручивает руль от следующих зомбированных зараженных, – Давно я такого дерьма не видел.
– Они же люди, – шепчу я, – Они еще в сознании…
Но меня не слышат. Мотор ревет. Трое военных солдат в кабине никак не комментируют ужас, происходящий за окнами. Но каждый из них держит винтовку наготове.
Чем дальше продвигаемся, тем больше дыма и огня. Стражи Темного Горизонта используют огнеметы против толп прорвавшихся мертвяков. Из-за темноты я с трудом отличаю тени одну от другой, но машина периодически подскакивает, напоминает – они тут, их много.
– Так, всем хорошо держаться! – Командует водитель. Сам хватается за ручку слева над окном.
– А те, что в прицепе? – Спрашивает солдатик.
– Кто вылетит, тот останется. Они все равно не жильцы.
Парень бледнеет. Он сидит справа от меня, за водительским креслом. Молодой совсем, лет шестнадцать на вид, но он не мэрок, значит старше восемнадцати. Испуган, хоть и держится. Из Дагорских. Среди Темного Горизонта зеленых юнцов почти не бывает.
Я реагирую спокойно. Пятые в колонне, мы не можем хорошо просмотреть проем в стене. Движемся почти вслепую. Еще немного и Дагор останется позади. Впереди лес и долгая дорога к Мрачному Уделу. Я не была там прежде. Наслышана о каторжных полях и центрах реабилитации. Это место зла и боли. Моей Катьке туда нельзя…
Машину подкидывает, затем снова. Водитель газует, мы ускоряемся. Я хватаюсь руками за кресло спереди, но со связанными руками это непросто, поэтому при повторном подскоке я сильно влетаю головой в боковое стекло. Так, что на нем остается кровавое пятно, а по щеке бежит теплая дорожка крови. Солдатик замечает, тянет ко мне левую руку и подхватывает под локоть. Это спасает от повторной травмы.