Груммпир тем временем посмотрел на коммуникатор:
– Хо-о-о!!! Если его через ме не будет, начнём без него. Вечно опаздывает! – возмущенно пробормотал мюллистриг.
– А вот-с опоздания Шра’аха тебя так не беспокоят… – протянула дранкаса, запрокинув голову на изголовье и дёрнув хвостом.
– Харда, при всём уважении, – начал возмущаться Груммпир, – у Шра’Ха профиль сложный! Если он опаздывает, то я не сомневаюсь, что причина была веская!
– Да-да-с, – протянула дранкаса и глянула на вторую разумницу, – Эй, Касарай, сядь уже.
Но разумница не сдвинулась с места. Только неотрывно смотрела на Солнце. Её колени едва заметно подрагивали. Она боится? Солнце виновато отвёл взгляд.
– Касарай! – крикнула дранкаса и махнула перед ней рукой; та подпрыгнула на месте и посмотрела на дранкасу, прижав пластины на голове, – Садись, говорю, – тише сказала дранкаса, показав ей жестом на кресло.
Только после этого бледная разумница села.
– Ну, так и? – лениво протянула дранкаса, глянув на Солнце, – Как зовут?
– Солнце. – ответил тот.
– Значит, маленькая красная звезда, – деловито добавил Грумппир, – Конкретная звезда, хо-хо, это её название.
– О, как мило, как бы я жила без этого важного с-сведения, – с неприкрытым сарказмом протянула дранкаса и снова посмотрела на Солнце, – Я Харда. Это Касарай, – она кивнула на разумницу в кресле, – Представляю её, потому что она сама тебе не скажет. С Грумппиром ты знаком, а остальные сами представятся.
– Если только мы их дождёмся, – сердито процедил Грумппир, – Ещё пять ванов!
– Кха-душнила склизкая… – едва различимо прокашляла Харда.
Касарай робко усмехнулась.
– Солнце, хо, начнём по порядку. Что тебе нужно? – спросил Грумппир, явно не расслышав слова Харды.
– Вы о чём?
– Что ешь, хо, чем дышишь? Может воды? – спросил Грумппир и поднял щупальце.
По воздуху к Солнцу подлетел стакан с водой. Он схватил его и залил в рот так быстро, что только на втором глотке осознал с какой жаждой в него вцепился. Осёкся и отпил остаток медленнее, но там уже оставалось на самом донышке. Воды для него было мало и это только пробудило в нём жажду. За время, что он был в космосе вода в его теле проходила полный цикл и использовалась организмом по нескольку раз, но всё равно потихоньку испарялась вместе с теплом. Солнце замечал жажду меньше всех остальных своих ощущений и теперь, когда эта смешная порция воды оказалась принята, жажда пробудилась с невероятной силой. Его глотка пересохла так, что начала вязать всё от основания языка до самого желудка скрипучей сухостью, и это несмотря на выпитый стакан.