Он слабо улыбнулся:
– Отложим просмотр и поговорим?
– Да…
– Ладно, о чём?
Касарай наконец отвела глаза, смутилась.
– Даже не знаю… – она отстранилась, облокотилась на спинку дивана и приобняла себя руками, – Я так… Даже не думала, что… – она тяжело вздохнула, слабо улыбнувшись, – Совсем свыклась с тем, что меня никто не понимает… И не поймёт.
Солнце понимающе посмотрел на неё. Он тоже чувствовал себя совершенно чужим на Мрайсикае. Но он прижал пессимистичный порыв и улыбнулся:
– Ну, теперь это не так, – он посмотрел на неё, прислушался к характеру её волн, – Теперь стоит решить, как к этому относиться, да? Учитывая, что ты меня боишься беспросветно.
Касарай отвернулась, смутилась.
– Боюсь…
– Ничего, – его взгляд упал на щупальца, расползшиеся на полу, – Я и вправду… Сильно отличаюсь, да?
Она кивнула. Потом усмехнулась:
– Вот и встретились два отличительных. В кино это обычно значит, что теперь они будут держаться вместе…
– А ты хочешь как в кино?
Она снова смутилась:
– Как в кино не бывает, – грустно заметила она, – Но я хотела бы попробовать несколько вещей, которые видела в фильмах.
– Например?
– Облака, дождь, ветер…Странную еду, покататься на быстрой машине, научиться плавать, о, и сходить в музей! – радостно заметила она, – Я очень хочу посещать музеи. Любые! Посмотреть на останки древних существ и цивилизаций, картины, статуи… Доктор Груммпир говорит, что то, что я делаю называется искусством и в Большом Мире оно очень ценно, объединяет разумников, даёт им возможность выражать свои переживания… Мне это очень интересно. А ещё я хочу завести питомца. Но на Мрайсикае подходящих животных нет.
– Груммпир говорил, здесь водятся мелкие животные, бывшие питомцы…
– Они не подходят! – недовольно перебила Касарай, сжалась и продолжила тише, – Из-за ошгариков они совсем одичали, я пробовала несколько раз… А ты, – она посмотрела на Солнце, – хотел бы завести питомца?
– У меня был… Да, кажется, был один, – Солнце нахмурился, тяжело вытягивая воспоминание из «внутренней тьмы» и почти сразу бросил эту затею, – Кажется, я почти его не помню, – он опустил глаза, задумался, – Знаешь, мне… Тяжело от того, что я здесь… На Мрайсикае.
– Здесь не плохо. – пожала она плечами.
– Ты так говоришь, потому что не знаешь других мест, – она не обиделась этому факту, и он продолжил, – Но всё равно хочешь оказаться в них?