Надо отметить, что в ту эпоху Поднебесная вот уже двести лет как пребывала в раздробленности. После Восстания пяти варваров жители империи Цзинь переселились на юг, где впоследствии возникла династия Чэнь. На севере господствовали две империи – Чжоу и Ци, которые граничили с землями тюркских племен и государством Тогон. Каждая школа и каждый владетельный род Поднебесной сражались за своего господина, и три учения – конфуцианство, буддизм и даосизм – стояли особняком, не смешиваясь, как не смешиваются воды рек Цзиншуй и Вэйхэ.
Что до горы Сюаньду, то при Ци Фэнгэ эта школа по праву возглавляла все прочие даосские секты, однако притом упорно держалась в стороне и не желала вступать в борьбу за власть. Но теперь, когда Шэнь Цяо проиграл Кунье и было неясно, жив он или мертв, возник закономерный вопрос: кто же станет преемником? И будет ли новый настоятель продолжать политику предшественников?
Сам Шэнь Цяо, главное действующее лицо в этом водовороте событий, целых полмесяца, не приходя в себя, совершенно неподвижно пролежал на бамбуковой кушетке. Разумеется, он ничего не видел и не слышал, а потому не ведал, какие перемены происходят во внешнем мире, и не мог испытывать ни горя, ни радости. Его навещали сугубо Юй Шэнъянь да слуги усадьбы, которые приходили ежедневно накладывать лечебные мази и менять повязки.
Лишь спустя несколько недель он очнулся, и тогда прислуга поспешила позвать Юй Шэнъяня к больному. Так он стал свидетелем того, как Шэнь Цяо медленно открывает глаза. Юй Шэнъянь решил ему все объяснить:
– Ты получил тяжкие раны и переломал почти все кости. Пока не оправишься, тебе лучше не двигаться.
На это Шэнь Цяо вопросительно нахмурился, но брови приподнялись лишь слегка. Губы его чуть пошевелились, словно он хотел что-то сказать, но не хватило сил; лицо приобрело растерянное выражение. Неужели он и правда повредился рассудком?
Немного поразмыслив, Юй Шэнъянь спросил:
– Ты помнишь, как тебя зовут?
Шэнь Цяо с трудом сомкнул и разомкнул веки, после чего тяжело и едва заметно покачал головой.
Что же с ним? Утратил память? При падении – дело обычное, к тому же Шэнь Цяо рухнул на камень и ударился затылком. Юй Шэнъянь отчетливо помнил, как выглядела эта рана, когда он подобрал праведника: длинная и глубокая, сквозь плоть проглядывает белая кость.