Юй Шэнъяня вдруг захлестнула обида: все эти десять лет он не осмеливался пропустить ни дня занятий и упражнялся даже во время своих странствий. В свои двадцать Юй Шэнъянь успешно достиг четвертой ступени «Основного Канона Феникса и Цилиня», а потому считался в вольнице-цзянху одним из лучших мастеров боевых искусств нового поколения. До сих пор он был вполне доволен собой, пока учитель не вздумал его распекать, посчитав, что все достижения Юй Шэнъяня совершенно ничего не стоят.
По-видимому, Янь Уши заметил, какая буря разыгралась в душе ученика, поскольку изогнул губы в усмешке и не преминул добавить:
– Я в твоем возрасте уже преодолел шестую ступень, так скажи, чем тут гордиться? Всё сравниваешь себя с мелкими рыбешками да креветками… А не думал сравнить себя со мной?
Что до Янь Уши, то хотя виски его уже посеребрила седина, этот признак возраста ничуть не умалял общего очарования, а неизменная полуулыбка, украшавшая его благородное лицо с тонкими чертами, так и приковывала взор. Белые одежды Янь Уши нещадно трепал ветер, однако сам учитель, заложив руку за спину, стоял прямо и неподвижно, во всем уподобляясь скале. На мир он взирал как будто с пренебрежением, отчего весь образ Янь Уши производил необъяснимо давящее впечатление. Его фигура и манера держаться внушали другим страх и трепет.
Вот и Юй Шэнъянь, поглядев на учителя, вдруг испытал необъяснимый приступ удушья и невольно отступил на пару шагов. Кое-как справившись с собой, он в страхе вымолвил:
– Учитель обладает поистине редким дарованием, ниспосланным самим Небом! Ученик не смеет сравнивать себя с ним!
– Покажи-ка мне свой лучший прием, – велел на это Янь Уши. – Хочу поглядеть, как далеко ты продвинулся за эти годы.
С тех пор как учитель вышел из затвора, у Юй Шэнъяня еще не было возможности показать свое мастерство. Поэтому, услышав приказ, Юй Шэнъянь по первости заколебался, но потом, заметив, что на лице учителя промелькнула гримаса нетерпения, поспешил отбросить все сомнения. – Тогда прошу извинить ученика за грубость!
Эти слова еще висели в воздухе, когда Юй Шэнъянь взмыл вверх и с немыслимым проворством переместился совсем близко к Янь Уши. Взлетел рукав – это Юй Шэнъянь нанес свой первый удар, и сторонний наблюдатель, уловив его глазом, несомненно решил бы, что эта атака лишена грубой силы – с такой легкостью бил Юй Шэнъянь. Примерно так же небрежно собирают цветы ярким весенним днем или смахивают метелкой пыль летней ночью. В то же время в этом ударе не было ничего мирского и привычного. От замаха Юй Шэнъяня по всей округе на расстоянии в три чи пригнулась трава и задрожали деревья. Бурливые воды горной реки вспенились, обратились вспять, и над ними образовался густой холодный пар, который вместе с потоком воздуха устремился прямо к Янь Уши. Но когда этот поток, подобный ревущей реке, столкнулся с учителем, грозя сбить с ног, он вдруг разошелся надвое, словно наткнулся на невидимую преграду. Притом Янь Уши даже не шелохнулся, а все так же непоколебимо стоял и, лишь когда ладонь Юй Шэнъяня оказалась прямо перед ним, соизволил поднять один палец. Да-да, только один, но его вполне хватило, чтобы прервать атаку Юй Шэнъяня, причем прямо в воздухе.