– А насколько ты силен, отец Савелий? Если измерять, например, «в Василисах».
Поп хохотнул и ответил:
– Ничтожно малая часть Василисы. Но недооценивать меня не стоит! – Вдруг даванул он меня тяжелым взглядом, – Божья сила на то и божья, чтобы при великой нужде любые чудеса творить!
– Ну и зачем так зыркать? – Наигранно поежился я.
– Чтобы не расслаблялась, – Улыбнулся он, и мы поехали дальше.
– А в Империи только люди живут? – Поинтересовался я наличием кошкодевочек.
– Нет, это у нас провинция такая, – Обнадежил меня поп, – В других – всяких хватает. Эльфы, гномы, зверолюды – собачьи, кошачьи, да людоящеры – раньше и другие виды были, до объединительных войн, да не приняли Господа, – Спокойно объяснил он.
Офигеть! Мир победившего геноцида!
– А эти, получается, приняли?
– Приняли. Теперь – достойные граждане единой Империи. Все равны перед законами – ее и Божьими.
– Серьезно? Никаких недовольных? – Не поверил я в такое единство.
– Дурачков везде хватает, прости, Господи, – Перекрестился Савелий, – Но на таких инквизиция есть, да СИБ, – Заметив, что я набрал воздуха в грудь для следующего вопроса, Савелий сработал на опережение: – Служба Имперской Безопасности, – Поп вздохнул, – И угораздило же тебя такую любопытную на мою голову свалиться. Уже голова от тебя пухнет.
– Того стоит, – Улыбнулся я, – Представь перспективы – появляется святая ведьма, спасает мир, а кто ее нашел и стал первым учителем? Так Савелий!
Поп пожевал губами.
– Тщеславие – это грех, – Буркнул он. Зануда!
– Зато любопытство – нет, – Буркнул я.
– Любопытство – не порок, – Покивал он, и свернул в открытые резные ворота дворика справа от церкви, подкатив к небольшому, опрятному домику, крышу которого украшал резной петушок.
– Папа! – Выбежала из домика девочка лет трех, черноволосая и кудрявая, одетая в серое платьишко, но босая.
– Здравствуй, Настюшка! – Савелий заулыбался и подхватил дочку на руки.
Стало грустно – как там мои внуки? Плачут, поди… Эх, чего уж теперь!
– Вот же неугомонная! – Всплеснув ручками, выбежала из дома женщина в сером платье и платочке. Попадья, видимо. Увидев меня, она остановилась и обидно перекрестилась. Спасибо, хоть не сплюнула.
– Молоденькая совсем! – Грустно заметила она.
– Собери-ка в дорогу, дня на три, – Поп задумчиво посмотрел на мою бездонную котомку и передумал: – На два!