Столь мистическое, фактически знаковое происшествие, разумеется, сразу оказалось предметом множества пересудов и мрачных предсказаний. Оно даже расценивалось как символ предстоящих серьёзных разногласий и осложнений в стане антигитлеровской коалиции. Разумеется, они и не замедлили тут же воспоследовать.
Прежде всего, президент США Франклин Делано Рузвельт неожиданно даже для Черчилля якобы в интересах безопасности, сразу после выскальзывания меча быстро согласился переехать в насквозь прослушиваемое советское посольство, в котором поселилась и русская делегация. Но для чего это вдруг русские и американцы стали жить бок о бок да ещё под защитой лишь русских спецслужб?! Почему?! Американское посольство внезапно оказалось менее безопасным?! Как же могущественные, всё просчитывающие наперёд янки тогда готовились к важнейшей своей конференции?! Когда такое в принципе бывало, до или после?! Впрочем, Черчилль отнёсся к происшедшему с «большим пониманием», не сильно обиделся, что не к нему поехал гостевать и спасаться от гитлеровских агентов закадычный друг Франклин. Ясно стало, что именно так между англосаксами заранее и было уговорено. Диспозиция выстраивалась для какого-то чрезвычайно важного дела.
Такое прояснилось почти сразу, совместное житие недавних врагов под одной крышей могло быть подстроено исключительно для супер-приватных, с глазу на глаз, особо доверительных бесед и уговариваний. Их не должны были слышать ничьи уши, кроме тех, кем они велись и кому были предназначены. Просто так подобные вещи и вправду никогда не происходят. Они всегда делаются для чего-то конкретного и очень глубинного. Совершенно ясно стало, что именно вдали от всех подслушивающих устройств (кроме, естественно, русских) Рузвельт намеревался обсудить с красным генсеком нечто глубинное в их взаимоотношениях, да так, чтобы даже Черчилль со своим данайским даром Сталину не был посвящён во все детали предстоящей глобальной сделки с русским медведем. Задачей Уинни было только размягчение его сердца предварительным даром в виде драгоценного но увёртливого меча.
Уединившись со Сталиным в глубине его посольства, Рузвельт так же начал с как бы ни к чему особо не обязывающих даров. Он сразу посулил маршалу потрясающий выигрыш пространства. Пообещал невиданные преференции после войны, куда более реалистичные и весомые, чем меч от короля Великой Британии. Прежде всего, добрым Франклином было решено отдать России лучшую, стратегическую часть Восточной Пруссии, «рассадника прусского милитаризма» вместе с Кёнигсбергом, давнишней столицей и родиной германских крестоносных орденов. Разумеется, вместе с могилой Иммануила Канта, основоположника философских основ западной цивилизации. Затем за Россией им предусматривалось сохранение всех приобретений от Финляндии ещё от «зимней войны» с нею – Выборгский перешеек, полуостров Ханко, включая новые обширные территории в Карелии, а также всё северное побережье Ладожского озера. На Дальнем Востоке, в обмен на вступление в войну против Японии, Рузвельт отдавал России южный Сахалин, все Курильские острова, включая японские Кунашир, Итуруп, Шикотан и Хабомаи, замыкающие вход в Охотское море, становящееся отныне внутренним русским. Также американским президентом предусматривалось согласие на восстановление русского владычества в Порт-Артуре и порте Дальнем на Ляодунском полуострове в Жёлтом море.