Сенька удивлённо хрюкнул. Попытался рассмотреть свои копытца, шёрстку, хвост закорючкой. Кикимора, от греха подальше, подхватила его на руки, прижала к себе.
– Говорила, лучше зельем забудным, – чуть не плача, сказала она. – И куда его теперь?
– Волки сожрут, – пообещала Яга. – И поделом! Не будет шастать куда не звали.
Кабанчик вперился в старуху ошалевшими глазами, похожими на две янтарные бусины. Недовольно хрюкнул в знак протеста.
Яга посмотрела сквозь него, как будто он не человек и не кабанчик вовсе, а пустое место. Прошлась туда-сюда вдоль дырявого купола:
– Слабеет моё заклятье. После Иванова дня рухнет.
– Как же мы? Без твердыни-то? – оторопела Кикимора.
Яга не ответила. Закопалась в своих одеждах – древних, полуистлевших. Отцепила с кожаного ремня потёртый кисет с вышитым, едва различимым цветком. Вытряхнула что есть, до последнего. На ладони образовалась горстка серебристой пыльцы – как горстка пепла. Порошка было так мало, что старуха позволила ему просочиться сквозь пальцы.
– Нужен дивноцвет. Чтобы новую твердыню возвести, – сокрушённо вздохнула она.
– Эка! Дивноцвет! Таку нас его отродясь не было! Он у людей завсегда рос!
– А наш дом – лес! – поддержал Кикимору Леший.
Яга вздохнула:
– Делать нечего. Значит, к людям полечу.
Леший охнул.
– Мне, значится, нельзя в город шастать, – заворчала Кикимора. – А сама…
Яга бросила на неё свирепый взгляд.
– Ладно. Молчу-молчу! – пошла на попятную Кикимора.
И отошла подальше, прижимая к себе Сеньку-кабанчика.
Яга свистнула на весь лес. Ломая ветки, сшибая гигантские мухоморы, к ней ринулась ступа с метлой. Миг – и Яга оказалась в деревянной кадушке. Та взмыла, заложив крутой вираж над поляной.
– К полудню после Иванова дня верну-усь! А то всем нам ху-удо будет! – прокричала сверху Яга. – И вот ещё что-о! Узнаю, кто из леса-а хоть но-огой…
Ступа не дала договорить, рванула через щель в твердыне с треском и искрами. Пропала.
Сенька-кабанчик с обиженным хрюканьем вырвался из рук Кикиморы.
– Куда ты опять? Ну куда? Сказали же, из леса ни ногой! – заполошно запричитала Кикимора, пытаясь поймать Сеньку в охапку. Да не тут-то было!
Тогда Кикимора исчезла с того места, где стояла. И тотчас появилась рядом с кабанчиком, подхватила его зелёными лапами:
– Ох, неугомонный!
Сенька грустно обмяк. Понял – никуда ему от этого злющего волшебства не деться.