Началось все с того, что племянница тёщи моего компаньона решила заколоть поросёнка. Нас попросили помочь и отказать, естественно, было нельзя. Резать взялся её сосед, дока в этих вопросах, дед Иван. К этому делу он подошёл обстоятельно, не торопясь. Прежде всего, мы выпили, так сказать, за успех нашего мероприятия, потом повторили за наше здоровье, потом за богатство в доме, и только после этого решили приступить к делу. Хозяйка, видимо, деньги на корм для своего питомца не экономила, поэтому свинья, которую мы увидели, весила, по меньшей мере, пудов двадцать. От вида этого зверя у меня по всему телу пробежали мурашки, и самогон, не усвоившись в организме, выступил испариной на лбу. Но отступать было поздно. Племянница, открыв калитку загона, ушла, сославшись на жалость к своему воспитаннику, но жалеть надо было не его. Поросёнок, словно чувствовал опасность и с диким визгом таскал нас троих по загону. Все, что мы смогли сделать, так это набросить верёвку на шею бедолаге, и привязать её к калитке. Дальше дело не шло. Необходимо было срочно промочить горло и обсудить новый план действий. Мы вошли в дом, налили по рюмке, выпили, и стали громко спорить, доказывая друг другу, как лучше выйти из создавшегося положения. Решение пришло само собой. В разгар нашего спора вдруг отворилась дверь, и на пороге мы увидели хозяйку с удивлением на лице:
– А поросёнок-то где? – воскликнула она.
– Как где?
Теснясь в двери, мы выскочили во двор. Поросёнка, калитки загона и половины забора в придачу не было. След тянулся куда-то за дома, к лесу.
– На вольные хлеба подался.
Изрёк Гена.
– Да, на рынке нынче мясо в цене!
Поддержал его дед Иван.
Я же, глядя на растерянный вид хозяйки, от комментариев отказался. Ей было явно не до смеха. Искать сумасшедшую свинью мы напрочь отказались и вернулись к своему непосредственному делу, ради которого и приехали. Но внутри нас, к сожалению, уже проснулся бес, который не просил, а требовал ещё возлияний. Пока Генкина тёща помогала племяннице в розыске пропавшего животного, зять тщательно обследовал жилище в поисках спиртного и нашёл целую флягу с уже отстоявшейся брагой. Двоим, пить было скучно, поэтому, оставив дрова на потом и погрузив флягу на один из велосипедов, мы отправились в обратный путь. Кто же мог знать, что он окажется намного длиннее, чем предполагали. Останавливаясь, время от времени, мы проверяли содержимое фляги на вкус, пока притяжение земли не стало чувствоваться так явно. И наконец, хмель победила нас окончательно. Завернув на одну из полянок, встретившейся нам по пути, мы решили немного отдохнуть. Мой друг тут же отошёл ко сну, да и мои веки мало-помалу стали тяжелеть. Но то, что произошло в следующее мгновение, решительно лишило меня и сна, и хмеля. На поляну, таща за собой на верёвке калитку от загона, с визгом и хрюканьем выскочил тот самый поросёнок, за которым охотилась вся деревня. Глаза его сверкали, как два уголька от костра, рот был открыт, и из него пузырями стекала пена. Я почувствовал, как волосы у меня на голове стали в вертикальное положение и глаза медленно, но уверенно вылезают из своих орбит. Но это было только начало.