– Замри! Змея! – шикнула Ирга.
– Сама змея! – ответила Звенигласка.
Ответила и шагнула аккурат так, что гадюка решила: нет спасения. Ядовитые змеи жалят быстро. Сердце ударить не успеет, крик, зародившийся в горле, не вырвется.
Ирга бросилась вперёд. Прямо под удар – Звенигласка всё ж замахнулась и, зажмурившись, опустила дощечку. Та скользнула по плечу, разодрала рубаху, но Ирга уже летела наземь, животом навстречу гадюке. Она придавила змею собственным телом, ощутила, как тварь забилась под ней в поисках выхода… Но не ужалила. Правду врали бабки: тех, кто вырос в Гадючьем яре, гадюки не трогают. А вот Звенигласке несдобровать было б…
– Матушка! Васи-и-и-иль! – вскрикнула ятровь и бросилась в избу.
Она так и не увидела змеи. Лишь взъярившуюся Иргу и её разинутый в крике рот. И только богам известно, чем бы дело кончилось, замри рыжуха на месте.
Ирге первой довелось узнать, что испытала Звенигласка в плену и что возвращаться ей боле некуда: родную деревню сожгли соседи, те, с кем не раз и не два вместе на ярмарке веселились, на засядки собирались. Сожгли, потому что на холме пшеница вызрела, а в низине погнила…
Звенигласка осталась жить у них. Яровчане приходили справиться о здоровье и судьбе чужачки, но вскоре потеряли к ней интерес. Староста же с первого дня что-то понял и, отозвав Василя в сторонку, нашептал ему на ухо да дал небольшой мешочек с деньгами – устроить девку.
День шёл за днём, неделя за неделей, месяц за месяцем. Скоро Звенигласка уже не в силах была скрывать округлившийся живот. Кажется, тогда-то Иргу и проняло. Брата она знала: Василь Звенигласку и пальцем бы не тронул не то что против воли, а и даже просто без благословения волхвы. Но то Ирга знала, а соселяне всё чаще посмеивались, указывая пальцем то на Василька, то на Звенигласку. И вот однажды найдёнка улучила момент. Собрала в узелок нехитрые пожитки – еду, одежду да подаренный Васильком пояс, и пошла куда глаза глядят. Далеко, впрочем, не сбежала.
Сироты спят чутко. Не так-то много у них добра, чтобы позволить лихому человеку забраться в дом да утащить что-нито. Вот и тогда проснулись оба: и брат, и сестра. Но Ирга поглядела на Звенигласку из-под опущенных ресниц, да и не стала окликать. Пусть ей…
Василь же рассвирепел. Он спрыгнул с полатей, где спал отдельно от девок. Звенигласка от испугу едва снова не онемела. Выронила узелок, ногой затолкала под лавку. А Василь наступал грозно и неотвратимо.