Княжич. Знак силы - страница 19

Несчастного схоронили по обычаю, справили поминки. А невольный его убийца убоялся, не приспел проститься-покаяться, да и вообще сбежал.

И на сорочины Каменщик возвратился.

С тех пор после захода солнца бродит он по коридорам и ищет своего губителя. А не найдя, пуще злится. Желая отомстить хоть бы кому, чарами завлекает встречных в дальние закоулки. И там замуровывает. Придёшь в себя, а ты уже в каменном мешке: кричи – не кричи, никто не поможет. Не вырваться вовек.

Вот и разносятся ночами по обители звуки тяжёлых деревянных башмаков. Заслышишь – только на ноги и надейся!..

Санко сразу принял россказни Рагвора за чистую монету. А Олешка сначала посмеялся. Но однажды заморыш Тариб из Зельба чуть не наскочил на Каменщика, когда выбежал ночью по нужде: «Э-э… Мамотом клянусь! В чёрном халате! Волосищи до пояса! А в руках – кирка…» Хоть и клялся Тариб чужим богом, росс ему поверил.

На пороге Олешка оглянулся. Стур сноровисто расковал коня и специальным ножом принялся зачищать копыто. Старую подкову отбросил прочь. Мальчик из любопытства поднял её. Да уж, сбита основательно. А это что?!

Сердце княжича забилось часто-часто: на почти стёртой поверхности он, хоть и с трудом, но разобрал… Варок! Это же клеймо княжеской конюшни Златограда! Вписанный в круг трилистник. Точно такой, как на подковах Ветерка!

– Стур, можно я возьму одну себе? – осипшим от волнения голосом попросил Олешка конюха.

– Да хоть все забирай. На что мне эти железяки?

Граничный кряж,

Месяц Новых Даров

Издали в лесном безмолвии возникло сдержанное цоканье копыт. К покосившейся землянке под раскидистым вязом выехал всадник в тёмном плаще с башлыком17.

Учуяв дымок, струившийся из жилья, конь всхрапнул и затряс мордой. На звук выскочил худой мальчишка с чёрными как смоль кудлами18. Схватил скакуна под уздцы.

Всадник спешился. На миг замер прислушавшись. Бросил короткий взгляд на едва различимую средь деревьев тропку, что привела его сюда, в сердце Граничного кряжа. И лишь затем шагнул в узкий дверной проём.

Внутри жарко пылал огонь. У дальней стены, на широкой медвежьей шкуре, поджав ноги, расположился седой мужчина в холщевой рубахе. Его длинные нечёсаные волосы спадали на плечи. Грудь украшал амулет – ворон с личиной волка.

Гость, не дожидаясь приглашения, сел по другую сторону очага. Но голову обнажать не стал. Лишь расправил торчавшую из-под накидки чёрную бороду.