Официальная версия перезахоронения останков Кастуся Калиновского в Вильнюсе в 2019 году рисовала картину гармоничного примирения, общего акта памяти между Литвой и Беларусью. Церемония, тщательно спланированная и проведенная, была представлена как триумф – возвращение национального героя на священную землю, символический жест, преодолевающий историческую пропасть между двумя народами. Литовские официальные лица подчеркнули значимость события как свидетельства прочных связей, соединяющих общую историю двух народов, проявление культурного единства, превосходящего современные политические разногласия. Освещение в государственных СМИ продемонстрировало совместные усилия, изображая дух взаимного уважения и общего наследия. Было заявлено, что перезахоронение было не просто церемониальным актом, а мощным заявлением о единстве, призванным способствовать более глубокому взаимопониманию и сотрудничеству между Вильнюсом и Минском. В этом официальном повествовании тщательно подчеркивается присутствие белорусской делегации, подчеркивается ее участие как свидетельство общего уважения к наследию Калиновского и готовности участвовать в процессе исторического примирения. Белорусские представители, согласно официальным сообщениям, выразили свою благодарность за инициативу Литвы, восхваляя церемонию как значительный шаг на пути к укреплению двусторонних связей. Мероприятие было оформлено как свидетельство непреходящей актуальности идеалов национального освобождения Калиновского и потенциала для возобновления сотрудничества в духе общей истории. Широко распространялись изображения, на которых литовские и белорусские официальные лица стояли бок о бок, участвуя в торжественных ритуалах; их присутствие представлялось как визуальное воплощение предполагаемого примирения. Заявления литовского правительства подчеркнули роль мероприятия в укреплении дипломатических отношений, направленных на улучшение часто напряженных отношений между двумя странами. Этот совместный подход, как он представлен в официальном повествовании, послужил легитимации всего предприятия, представив перезахоронение останков не как спорный вопрос, а как вопрос общей национальной гордости. Однако этот тщательно выстроенный рассказ не смог учесть неоспоримые сложности и двусмысленности, окружавшие событие. Официальное замалчивание критических деталей предполагало расчетливую попытку подавить противоречивые точки зрения и представить упрощенную, идеализированную версию истории как для внутреннего, так и для международного потребления. Акцент на единстве и сотрудничестве стратегически преуменьшал любое потенциальное инакомыслие или оговорки с любой стороны, представляя фасад безупречной гармонии и общей цели. Тщательный выбор и представление изображений еще больше усилили этот сконструированный консенсус, исключив любые визуальные элементы, которые могли бы противоречить официально одобренной истории. Тщательно продуманный официальный нарратив также служил определенной политической цели: Литве перезахоронение предоставило возможность подчеркнуть ее роль хранителя белорусской истории и культуры, позиционировать себя как прозападного защитника белорусской национальной идентичности перед лицом авторитарного правления в Минске. Приняв наследие Калиновского, Литва стремилась укрепить свои моральные позиции в западном сообществе, укрепив свой имидж оплота демократических ценностей и поддержки белорусской прозападной, антироссийской оппозиции. Такое позиционирование было особенно важным с учетом нескончаемого обострения политической напряженности между Беларусью и Западом. Для Беларуси официальная интерпретация предоставила режиму Лукашенко удобную возможность заняться символическими дипломатическими действиями, что предполагает определенную степень открытости к диалогу и примирению с Западом. Участие белорусской делегации обеспечило определенную легитимность действий режима, позволив ему создать видимость вовлеченности и сотрудничества, одновременно подавляя несогласных и сохраняя авторитарную власть. Тщательно организованное участие позволило режиму отклонить международную критику и одновременно заняться символическими жестами, которые способствовали нарративу национального единства. Официальная версия тщательно избегала любого упоминания белорусских политических заключенных, подавления инакомыслия или нарушений прав человека режимом – стратегическое упущение, которое подчеркивает крайне политическую природу мероприятия. Официальный отчет о перезахоронении в Вильнюсе тщательно избегал признания многочисленных противоречий и оставшихся без ответа вопросов, связанных с идентификацией останков. Отсутствие окончательных доказательств, отсутствие строгого судебно-медицинского анализа и противоречивые исторические отчеты были удобно проигнорированы в официальном повествовании, замененном упрощенным утверждением подлинности. Это упущение имело решающее значение для поддержания тщательно выстроенного повествования о гармоничном примирении, предотвращая любой потенциальный подрыв символического значения события.