Один из подписчиков, прочитав эту историю, прислал мне следующий вопрос: «Если я не ошибаюсь, канарейка есть и на подводной лодке, верно? Или нет?»
Отвечаю: «Раньше канарейка служила морякам вместо системы определения утечки газа. Эти птицы очень чувствительны к метану, и совсем небольшой его процент в воздухе, который никак не отследить человеку, канарейки чувствуют прекрасно, и, к сожалению, от этого погибают».
В настоящее время разработаны современные детекторы утечки газов.
3. «Мой муж – Дмитрий Менделеев»
Именно такую книгу написала его вторая жена. Книга мне понравилась. Приведу несколько фактов из прочитанного.
Будучи в зрелом возрасте и находясь в браке, Менделеев четыре года был увлечен другой женщиной. Жена, видя это, не давала ему развод. Друзья, наблюдавшие любовную тоску и метания ученого (со слов будущей жены Анны), выступили в переговорах о разводе с первой женой. Это были Бекетов, Иностранцев, Краевой, Докучаев и другие. При этом Менделеев все четыре года писал письма своей будущей жене, но не отправлял их. Писал и убирал в стол. Она смогла прочитать их только после заключения брака. Разница между супругами составила 26 лет.
Интересно описала Анна те моменты, когда она принимала участие в светских раутах в качестве жены Д. И. Менделеева. Особенно увлекательно она рассказывает о лекции, прочитанной в Королевском институте Великобритании. Эта лекция была обставлена торжественно и парадно: огромная аудитория, в которой происходило действо, была переполнена. Кафедра лектора располагалась на высоте подмостков. В зале в креслах сидели дамы в роскошных платьях, а рядом – с ослепительными манишками в черных фраках – мужчины.
После окончания лекции Дмитрию Ивановичу предложили отвечать на вопросы по-русски, и впервые стены Королевского института услышали настоящую русскую речь. Анна Ивановна пишет в воспоминаниях, что интерес к личности Менделеева был так велик, что некоторые представительницы английского общества, узнавшие за год о предстоящей лекции, занялись изучением русского языка.
Анну Ивановну познакомили с одной леди, которая всю зиму брала уроки русского. «Леди очень мило и любезно заговорила со мной, но как ни напрягала я внимание, не могла не только понять, но даже определить, на каком языке она со мной говорит». Менделеева обратилась к сопровождающей ее даме: