Все начали зачитываться Акуниным, это
стало трендом. Черно-белые книжечки с необычной графикой на обложке
читались в метро, на лекциях, на работе – везде.
Самое забавное, что я тогда это общее
увлечение как-то пропустил. Мой роман с ЭПФ был впереди.
«Распробовал» я Акунина только в
2000, летом, при довольно забавных обстоятельствах.
Заночевал я как-то у одной подруги на
«Площади Подбельского». Я тогда неженатый был, и вел подобающий для
свободного молодого человека образ жизни, то есть развлекался по
мере сил. Так вот – пока я дрых, она из моего рюкзака стянула новую
книгу, если не ошибаюсь, Перумова, а взамен положила «Левиафана»
Акунина. Ну, чтобы по-честному было.
Замену я обнаружил только в метро,
когда ехал домой, в Теплый Стан. Для понимания – разные концы
Москвы. Делать нечего, стал я его читать. Метро не автобус, в окно
не посмотришь. В том смысле, что нет там ничего интересного.
Темнота да провода на стенах.
Скажу честно – это был если не
катарсис, то близко к тому. Настолько проза и стилистика Акунина
была не похожа на все то, что тогда предлагал книжный рынок,
настолько у него был хорош слог, что я по ходу движения изменил
маршрут, и вместо дома тут же отправился в «Олимпийку», где и купил
все остальные вышедшие на тот момент книги из этой серии, то есть –
вплоть до «Коронации». Купил бы и из других серий, но до
«Приключений магистра» и так далее, БА еще не добрался.
В принципе, оно и хорошо, что я не
сразу на Акунина подсел. Эдакое богатство мне тогда в руки упало –
сразу семь томов! Собственно, больше в те выходные я на улицу и не
выходил. Я читал. Даже нет, не просто читал – я упивался этими
книгами.
А потом началось ожидание. Через год
вышли «Любовник смерти» и «Любовница смерти», потом, еще через год,
«Алмазная колесница», потом время ожидания увеличилось – Борис
Шалвович начал работать над другими проектами, которые, впрочем, я
тоже не пропускал. Исключение, пожалуй, составила только недавняя
«Счастливая Россия». Как-то не зацепила она меня. Да еще «Пелагея»
мне показалась скучноватой.
Многие ругают последние книги о Фандорине. Их обвиняют в
контурности, ходульности, и вообще во всех грехах.
Но не я. Хотя где-то критиков я понимаю. Просто эти люди
хотят вернуть те, первые ощущения, который были при прочтении этого
цикла, но подобное невозможно. Они не желают понимать, что за 20
лет изменилось все. Изменился мир вокруг нас, изменился автор,
изменился и сам герой. Он хоть и литературный, но возраст есть
возраст.